- У нас сегодня что, урок естествознания или день насекомых? - вспыхнула Доминика и нечаянно дернула Габриель за волосы. - Сурок со своими жуками, теперь ты...
- Это были твои жуки, Доминика!
- Еще чего!..
Габриель стерпела. Она стерпела бы и большее. Она очень хорошо помнила тот момент, когда они с Сурком стояли на аллее, ведущей к замку, и она еще могла уйти... и не ушла. Она позволила узнать себя, привести себя сюда, в грязную, заваленную хламом гостиницу, где ютилась ее знакомая труппа, позволила им возиться с собой, заботливо суетиться вокруг себя... Боясь признаться себе самой в этом, Габриель была счастлива. Может, к черту его, этот Ольдкейм? - подумала вдруг она. - Останусь здесь, среди этих людей... Только пусть они никогда не узнают, кто она на самом деле. Отныне она будет простой циркачкой и комедианткой, вечно молодой танцовщицей, которой блестяще удается изображать светских дам... Нет, - одернула себя Габриель. Ольдкейм она теперь, может быть, бы и бросила. Но бросить Джима она не могла. А он ждал ее возвращения.
- Эжени, принеси панье!
- А перчатки с веером у нас найдутся?
- Обойдемся без веера! Камилла, у тебя подходящие перчатки есть?
- А можно я ей макияж сделаю?
- Сделай! Только не преврати ее в Коломбину, сегодня это неуместно!
- Я превращу ее в Изабеллу...
- Она и так хороша! Настоящая принцесса!
Габриель улыбнулась про себя. Настоящая. Принцесса. Носферату.
3. Осенний праздник
Вскоре все члены труппы, что задержались в гостинице, были вынуждены отправиться во дворец, причем весьма и весьма поспешить - они слишком сильно задержались из-за нежданной гостьи. Габриель не поехала вместе с ними. Вместо этого она осталась в опустевшем доме, общем и ничьем, как весь этот мир. Не боясь помять платье, она сидела в вытертом кресле, глядя в пустое черное окно, и ждала. Наконец незадолго до полуночи она поднялась, сошла по лестнице в нижний зал и подошла к конторке, за которой, виднеясь из-за нее с обеих сторон, возился владелец гостиницы. Она положила на конторку золотую монету и попросила подать для нее экипаж. Толстяк сам бросился исполнять ее просьбу.
Ожидание Габриель длилось не более четверти часа. После чего она забралась в поданный к крыльцу экипаж и отправилась в замок. Дорога была близкой, но не настолько, чтобы преодолевать ее пешком в бальном платье.
Почти все гости, вероятно, уже собрались во дворце, поэтому подъездная аллея пустовала. Извозчик остановил лошадей и, спрыгнув с козел, открыл дверцу экипажа перед Габриель и подал ей руку. Габриель торопливо рассчиталась с ним - и, подобрав платье, принялась подниматься по ступеням дворца.
Наверное, с точки зрения лакеев, стоящих у дверей, девушка, приехавшая на бал в наемном экипаже и без сопровождения, выглядела весьма необычно. Однако вида они не подали, продемонстрировав хорошее воспитание.
Пройдя через открывшиеся перед ней двери, Габриель оказалась в небольшом зале, отделанном в белых, розовых и золотых тонах. К ней подошел дворецкий, с ним был слуга. Слуга молча принял плащ Габриель, дворецкий учтиво поинтересовался ее именем с целью отыскать его в списках приглашенных на бал. Тогда Габриель достала простую открытку и протянула ему. На лице дворецкого отразилось секундное замешательство, после чего он в который раз извинился без видимой на то причины, как того требовали правила этикета, и предложил Габриель проводить ее.
Дворец изнутри сиял, как раскрытая шкатулка с драгоценностями. Блеск был повсюду: на изысканных элементах декора и приборах, на хрустале люстр, на гостях, увешанных украшениями. Повсюду звучала музыка, повсюду танцевали и веселились, а маслянисто-желтый свет, казалось, был жидким, люди дышали им вместо воздуха. Во дворце царила духота, несмотря на распахнутые окна, холодный полумрак за которыми стоял стеной - протяни руку и погладь, если хочется.
Дворецкий остановился перед одной из зал и, склонившись, жестом предложил Габриель войти. Она сделала шаг в распахнутые перед ней двери...
Бал. Огромный, невиданный бал клубился в зале, такой большой, что внутри нее можно было выстроить еще одно здание. Для танцующих играл оркестр, спрятанный на круглом балконе, расположенном вдоль стен залы, отчего музыка низливалась, многократно усиленная куполом. Играли вальс. Это была прекрасная, чистая мелодия, творимая из ничего десятками согласными друг с другом инструментов. Казалось, она пронизывает все вокруг. С причудливо расписанного потолка свисали люстры, между ними были натянуты хрустальные гирлянды, и все это дрожало, наполняя воздух завораживающим мерцанием. Габриель не сразу смогла отвести от этого великолепия взгляд. А когда она все-таки посмотрела на тех, кто собрался зале, не без удивления заметила, что на многих из них надеты маски. Впрочем, как знала Габриель не понаслышке, элита общества зачастую только так и может веселиться.