***
— Леголас.
От размышлений отвлёк Арагорн. Приподняв ткань над входом во флет, дунаданец смотрел на друга, взглядом приглашая его выйти. Вынырнув из объятий спящей девушки, принц покинул флет. На небе ярко светила луна. Лагерь ещё не спал.
— Пора.
— Пора? — эльф удивился. Они собирались выступить на рассвете.
— Время не терпит.
Арагорн прав, чем быстрее они доберутся до побережья, тем лучше. Тропа мёртвых — опасное место, и как знать, чем обернётся этот поход. Сомневаясь в правильности принятого решения, Леголас перевёл взгляд с друга на спящую девушку. Измученная кошмарами, лишённая сил, сейчас она спокойно спала во флете под действием его чар. Разбудить её, засобираться в дорогу посреди ночи, вынуждая ехать верхом, — безжалостно.
— Гермиона поедет с остальными. Там помощь волшебницы нужнее, чем нам, — заявляет эльф, поднимая взгляд на друга. Он знал, что такое решение не понравится волшебнице, но другого выхода не видел. Арагорн кивнул, принимая его решение.
Трое друзей седлали лошадей, отправляясь в этот путь в одиночку. Леголасу было неспокойно на душе от расставания, но мысль, что в конце этого пути они снова встретятся, придавала ему сил.
***
Остаток ночи прошёл в спокойствии. Кошмары больше не беспокоили Гермиону. С возрастанием силы Саурона даже после светлых снов, созданных вмешательством Леголаса, она не забывала их содержания. Враг много раз пытался сбить их с толку, показать своё превосходство и неминуемую победу. С каждым разом его вторжение переносилось всё тяжелее, но Гермиона противилась чужой воле, прятала в сундуки всё дорогое, а навеянные кошмары не записывала в число неизбежного. Всегда есть шанс на победу. Стремление Тёмного Властелина запугать их — лишь подтверждение гипотезы. Людской род ещё скажет своё слово, и оно не будет последним.
Волшебница нисколько не удивилась, когда поутру не обнаружила Леголаса рядом с собой. Грядущий поход — первостепенная задача. Ей и самой стоило бы встать значительно раньше, чтобы проверить исправность волшебной палочки и закончить со сборами.
Лучи утреннего солнца плясали на голом камне. Воздух по-утреннему свеж и прохладен. Лагерь постепенно просыпался и приходил в движение. Армия Рохана собиралась в решающий бой.
Гермиона покинула флет, сталкиваясь у его входа с проходящей мимо Эовин — в руках племянница несла военную экипировку.
— Гермиона?.. — остановившись возле волшебницы, Эовин с удивлением посмотрела на неё.
— Что? — не поняла она природы удивления Белой Леди Рохана. — Сильно заметно, что я плохо спала?
Колыбельные Леголаса имели чудотворное свойство, но у них существовал свой предел.
— Ты разве не пошла с Арагорном? — озвучила Эовин причину своего удивления.
— Мы собирались выступить утром, — спокойно парировала волшебница, не замечая подвоха в словах девушки.
— Но они уехали ещё ночью…
По сконфуженному выражению лица Эовин Гермиона поняла, что её в изменение планов посвятить не соизволили. Троица уехала, оставив её в лагере с остальными.
— Значит, решили, что и тебе не место на поле сражения, — расстроено заключила Эовин, опустив взгляд. Погрузившись в мысли, она сжала экипировку, хмурясь — злилась. Сколько бы она ни просила Арагорна, он не желал брать её с собой, а король — видеть в числе воинов. Все видели в ней женщину и никто — воина. Узнав о том, что Гермиона поедет вместе с Арагорном и остальными, Эовин подумала, что дело в её способностях, и искренне порадовалась за волшебницу, жалея, что сама не может сделать вклад в общее дело, но всё изменилось, когда Гермиона осталась в лагере. — Я не буду сидеть в стороне, когда другие сражаются, — решительно заявила девушка и посмотрела на волшебницу. — Ты со мной?
Присутствие Гермионы придало бы ей сил и уверенности, но, кажется, у волшебницы было иное мнение на этот счёт.