***
— Федералы приехали… откуда только узнали?! — показался офицер, пролетая мимо задержанного с крайне озадаченным видом. — Кто-нибудь сообщил?..
В нужном месте группа магов оказалась с запозданием, но, проявив бывалую сноровку, уж Гермионе точно не привыкать, сменив облик на нужный, бесцеремонно вторглись в участок. Грейнджер, выискивая взглядом нужный объект, затянула непродолжительный разговор, который требовала банальная формальность.
— Вот он. Красавец, — мужчина показал на нарушителя порядка.
Волшебница опустила взгляд, и всё её спокойствие исчезло, стоило узнать в выглядывающей макушке знакомого гнома.
— Гимли... — выдохнула она изумлённо.
— Что, простите?
— Ничего, — быстро исправилась Гермиона, отведя взгляд от потомка Дурина. Она изо всех сил старалась не смотреть на него, но внутри теряла остатки спокойствия с каждым новым словом, обращённым к мужчине. Грейнджер уже хотела взять гнома под руку и быстро утащить его к себе домой, чтобы расспросить, что да как и что он вообще в её мире забыл, но долго и упорно пришлось доказывать магглам, что это не в их компетенции — держать у себя подобного дебошира. Знали бы они, насколько «не в их».
***
Всю дорогу до Министерства Грейнджер то и дело присматривалась к Гимли, чем, наверняка, вызвала у него кучу негодования, но волшебница никак не могла поверить в то, что то самое магическое существо перед ней не кто иной, как Гимли. Её Гимли… И сразу в сознании всплывало столько вопросов, что голова шла кругом. И завалить бы его расспросами, требуя сиюминутных ответов, но перед этим нужно объяснить министерству, почему этого гнома лучше отпустить под её ответственность.
Разговоры длились долго. Гермиона пыталась объяснить то, что казалось, объяснить невозможно, но потратив несколько часов своей жизни, волшебница всё же смогла договориться об освобождении гнома.
— Под твою ответственность, Грейнджер, — в очередной раз напомнил офицер, отворяя дверь магической клетки.
В комнату, где держали потомка Дурина, она прошла уже в своём облике, но так долго не решалась войти, опасаясь, что ошиблась и обозналась, что эти секунды казались ей мучительнее, чем те часы, что она провела за попытками доказать министерству, что уж это существо ничем не опасно. Ну… в определённом смысле не опасно.
Насупившись, мимо Гермионы прошёл рыцарь попранной добродетели, немного помятый, всколоченный, но вполне целый и невредимый.
— А секира?
— Конфискована, господин гном, — учтиво, но неприязненно отозвался офицер, вновь смерив девушку взглядом «ну-я-же-говорил». Разве это существо не опасно?
«Не опасный» гном выразительно нахмурил брови, но решил, что в камеру больше не хочет, и не стал ни с кем препираться, просто позволив Гермионе увести его подальше, храня молчание ровно до тех пор, пока они не оказались в её кабинете.
Чувствовала она, что Гимли ей ещё доставит хлопот, но эти мысли отошли на задний план, как только двери за ними плотно закрылись. Грейнджер прошла к столу, обернулась, вновь смотря на старого друга. У неё было так много вопросов, а стоило остаться одним, как ни слова не проронила, словно сказать нечего в радостную встречу. Спасибо потомку Дурина, что тот не растерялся и начал диалог первым в привычной манере.
Ровно в тот момент, когда дверь за его спиной закрылась, Гимли принял классическую позу самовара, уперев руки в боки, и придирчиво окинул девушку с ног до головы. Судя по всему, результатами осмотра он остался крайне недоволен, выразительно поцокав языком.
— Одни глаза на лице, а остальное — суповой набор. Ты после Мории и то лучше выглядела, неужто в доме родном куском попирают? — врал. После Мории она выглядела гораздо хуже, но… да. Похудела ещё больше, чем была. Изменилась… стала старше.
— Рада снова встретиться с тобой, Гимли, — улыбнулась волшебница, и на душе от его слов стало легко, словно в этот самый момент Гермиона нашла фрагмент того дорогого, что потеряла много лет назад. — Не попирают, но теперь я этот кусок разделяю с ещё одним человеком, — во взгляде появилась теплота, стоило вспомнить о дочери. Грейнджер не подумала, что её слова гном может перевести в другом варианте, нежели предполагалось, но один вопрос за другим, всплывающие в её голове, вытеснили эту мысль.