— Ваше Величество, туда действительно лучше не заходить, — вмешался Арагорн, жестом пытаясь переключить внимание Трандуила, но при этом не зная, как объяснить... В углу коридора стояла заплаканная девушка, прижимающая руки к груди. Пытаясь сдержать рвущиеся рыдания, она выставила вперёд обе ладони.
Поражённая кожа была пронизана чёрными прожилками. На лице короля отразилась тень испуга.
— Это не остановит меня, — решительный шаг к дверям, но вновь вмешался Арагорн.
— Ваше Величество, это убивает вашего сына и также убьёт Вас, если Вы сейчас ворвётесь в комнату! — Элессар встал между отцом и дверьми, ведущими в запертую комнату. Взгляд его был лихорадочный, в глазах блестело отчаяние. — Он уже не в этом мире…
Слова, как удар по затылку в тёмном переулке. Неожиданно и больно. В голове Грейнджер всплыли слова Тёмного, и внутри всё съёжилось и сжалось от страха. Неужели они опоздали? Слабость накинулась вместе с бессилием, потянув руки к земле. Гермиона, не отрывая взгляда от дверей, на несколько секунд выпала из реальности, пока в чувства не привёл громогласный голос гнома.
— Арагорн! — прогремел Гимли, решив наконец-то вмешаться. — Отойдите, я сейчас его сам с того света достану…
— Гимли, стой! — поспешно одёрнула его Гермиона и выступила вперёд. Не он должен находиться рядом. Не по его вине Леголас оказался во власти смерти. — Я сама, — волшебница слабо коснулась его плеча, останавливая.
— Гном..? — презрительно скривился Трандуил.
Гимли нехотя остановился, придержав Эвелин за плечо. Да, Гермиона права… отсюда она — сама, и никто кроме неё.
— Присмотри за Эвелин, пожалуйста, — тихо попросила Грейнджер, стараясь внешним видом изо всех сил не показывать дочери своего страха и переживаний. Она хотела защитить её от этого. — Здравствуй, — короткое приветствие и слабая улыбка, адресованная теперь не страннику, а королю. — Жаль, что снова встретились при подобных обстоятельствах…
Быстрый взгляд в сторону короля эльфов и решительный шаг к двери.
Арагорн опешил, глядя на Гермиону, как на призрака… не в силах найти слов и мыслей ни чтобы поприветствовать, ни чтобы остановить. Трандуил был менее шокирован появлением девушки, а посему градус раздражения эльфийского короля резко подскочил вверх — количество бестолково мечущихся под ногами людей всё увеличивалось, а от сына его отделяла всего лишь одна дверь.
Отбросив в сторону мужчину, преграждавшего ему путь (и откуда только столько силы в тщедушном долговязом теле?!), эльф рывком распахнул двустворчатые двери… детский крик «Стой!», и буквально в ту же секунду его снесло в сторону, мощным ударом припечатав к каменной стене. Лесной король бесславно сполз, размазанный по стенке, и сложился на полу кучей зелёно-коричневых одежд, над которым возвышалась бессознательная белокурая голова… по лицу Трандуила поползла алая капля крови.
— Упс, — испуганно подытожил Гимли, зажимая Эвелин рот. Кажется, даже гном почувствовал, что в этом месте они переборщили.
Эльфы из свиты Трандуила моментально всполошились и ощёрились оружием, в коридоре поднялся невообразимый гвалт, а Арагорн в общей суматохе пропустил Гермиону мимо себя со словами:
— Если не ты, то никто… Иди.
У неё было достаточно поводов остаться и продолжить разговор под стенами комнаты, но ещё больше — войти. Пользуясь замешательством всех, кто присутствовал в коридоре, волшебница проскочила в комнату. С дочерью она поговорит позже, а сейчас…
Впустив девушку, король людей поспешно захлопнул за ней дверь, словно боялся выпустить из комнаты что-то…
Или кого-то.
***
Двери закрылись за спиной волшебницы, отрезая от суетливого мира; из него она попала в место, которое напоминало ей старое и жуткое кладбище вместо больничного крыла. Страшно... Грейнджер сжалась изнутри, чувствуя обволакивающий её холод; сглотнула подступивший к горлу ком и медленно выдохнула, — сердце набирает обороты в груди и стучит громче под взгляд, что от пола поднимается выше, к постели.
Воздух в помещении был холодным и густым, прогорклым, словно наполненным осязаемой и тяжёлой гарью. Тёмные завитки поднимались к потолку, рождаясь, очевидно, из центра комнаты… от стоящей там постели, на которой лежал мужчина.