— Эвелин! Не отходи далеко!
Но разве её кто-то слушал? Гермиона улыбнулась и покачала головой. Просить ребёнка идти рядом бесполезно. Дочь никогда не сидела на месте, а сейчас у неё хватало поводов пробегать один поворот за другим. Пару раз на их пути встречались стражники — они предлагали им помощь и подсказать нужное направление, но каждому из них Эвелин говорила своё стойкое «нет», а в увесистый аргумент добавляла: «моя мама — волшебница». Мужчины улыбались или весело смеялись, а Гермиона в ответ с улыбкой пожимала плечами — дети.
Эвелин чудесным образом удавалось развеять грустные мысли и приковать всё внимание к себе. Игра в догонялки прервалась, когда обе услышали знакомый голос. Гермиона остановилась и подняла взгляд. В конце коридора говорили Леголас с Трандуилом — не узнать короля Лихолесья после пламенного обмена приветствиями — было сложно.
— Эвелин, постой здесь, — придержав дочь, Гермиона надеялась, что малышка послушается. А стражник, которого Эвелин своим очарованием втянула в игру, составит ей компанию. Волшебница прислушалась к происходящему; до неё долетали обрывки разговоров, но достаточно чётко, чтобы разобрать слова.
— Ты не можешь этого сделать, — Трандуил был зол, обращаясь к сыну; он пытался воззвать к нему, но безуспешно. С тех пор, как его сын потерял голову из-за любви, он был глух к просьбам своего Таура. Он надеялся, что ситуация с неизлечимой болезнью положит конец их распрям, но сын был слишком упрям, чтобы поменять своё мнение.
— Могу, — отрезал Леголас, не соизволив повернуться лицом к королю.
— Это не твой бой и ты не обязан…
— Это пророчество касается всех нас, — Леголас перебил его, остановившись. — Эльдарион был похищен из-за него. Если всё, что говорится в пророчестве, — правда, то всем нам угрожает великая опасность, — не намереваясь продолжать этот разговор, эльф возобновил шаг.
— Леголас! — бесполезная попытка дозваться сына.
Гермиона слышала лишь отрывок, но его оказалось достаточно, чтобы вспомнить пламенное приветствие у портала. Бросив короткий взгляд на дочь — Эвелин играла со стражником и не замечала происходящего в соседнем коридоре, волшебница решилась подойти к Леголасу.
— О каком пророчестве идёт речь, Леголас?
Зная, что в этом мире никогда и ничего не случается просто так, она хотела знать больше. Под угрозой находилась жизнь её дочери, в том числе, и рисковать ей, как своей собственной в годы юности, она не стремилась.
— Папа!
Гермиона обернулась на голос дочери.
— Эвелин! — волшебница попыталась удержать девочку, но не вышло. Она уже знала, к каким последствиям приведёт их неосмотрительная прогулка.
— Папа? — опешил Трандуил, с отвращением и презрением смотря на ребёнка. Он перевёл взгляд с Эвелин на её мать — он знал, кто стоит перед ним, но отчаянно отказывался верить, что возглас ребёнка относился к его сыну.
— Эвелин, — присев на одно колено, Леголас подхватил ребёнка и обернулся к отцу, прижимая её к себе, будто собирался защитить от ярости короля. Он не хотел, чтобы всё выяснилось так, но Эру распорядился иначе.
Трандуил молчал, смотрел на девочку и отказывался верить. Этот ребёнок, которого его сын прятал в своих объятиях, защищая от него, не мог быть его… внучкой? Что за вздор! Гермиона спешно подобралась к ним. Сделанного уже не исправишь, а в голове волшебницы крутились слова Эовин. Громче них — только фрагмент разговора.
— Объяснись, — прошипел Трандуил, требуя от сына разговор на другую тему. Эльф оказался между двух огней и не знал, что сложнее — убедить Гермиону в том, что им с Эвелин ничего не угрожает, или отцу, что его выбор в его глазах — правильный.
— Мы поговорим об этом позже, — эльф начал с Гермионы и указал взглядом на Эвелин — она не должна слышать этот разговор. — Идите в комнату, — он знал, что король теряет терпение. Гермиона без лишних слов забрала у него дочь. Эвелин с неохотой отпустила отца, едва вновь воссоединившись с ним. — Дождитесь меня.
Гермиона бросила неуверенный взгляд на Леголаса и украдкой взглянула на Трандуила. Она понимала, какой разговор ожидает их, но если Леголас не хотел, чтобы они оставались — на то есть причина. Эвелин. Защищая в первую очередь её, волшебница поспешила покинуть коридор.