Только бы всё было хорошо.
***
Всё слишком запуталось. Там, где ещё день назад была определённость, образовалась пропасть. Гермиона шагала по краю, не зная, что делать. Хватит ли сил перепрыгнуть? Стоит ли? Всё изменилось. Она больше не девочка, попавшая в Средиземье по случайности. Не ребёнок, который может позволить себе глупости, сделанные на эмоциях. Она — мать, и в первую очередь должна думать о благополучии своей дочери. Ей дали достаточно поводов, чтобы при первой возможности развернуться и отправиться домой, подальше от этого места, чтобы не позволить Тьме коснуться её солнца. Грейнджер не желала такой судьбы дочери.
Переполненная радостью от встречи с тем, кого любила и кто подарил ей жизнь под сердцем, она забылась. На какое-то время Леголас окрылил её и заполнил старую пустоту искрящимся светом прошлого, но… он оставался юношеской любовью. Прошлым, которое всколыхнулось и вновь могло затухнуть, как слабый огонёк от порыва ветра. Эовин… Она опустила её на землю. Радостная встреча поселила в голове волшебницы слишком много «да» в пользу возвращения.
Разговор в саду прервался неловким молчанием. Своим возвращением она не сделала лучше, и без неё эльфийский принц мог встать на ноги, обретя своё счастье и покой. Она помешала, появившись в ненужный момент, и могла навлечь на его голову ещё больше проблем, после того как правда о маленькой полукровке стала известна королю. Но разве она виновата в том? Извинившись, с выдавленной из себя улыбкой, Гермиона будто бы бежала из сада вместе с дочерью, но и в стенах дворца не нашла себе покоя. А теперь это…
Беспокойные мысли, заполнив её сознание, не давали покоя, но будто нарочно отступили, позволяя ей услышать отчаянный плач. Он будто секира острым лезвием опустился на шею волшебницы. Гермиона остановилась, смотря на эльфийку. Они уже виделись, у двери покоев Леголаса и в них. Держа перед собой руки, отравленные тёмной сущностью, Алеин рыдала, не сдерживая своего горя. Волшебница почувствовала себя лишней — чувство вины давило на неё, пытаясь вытеснить за стены дворца и оттеснить к порталу, в её мир.
— Мама?..
Эльфийка отвлеклась и подняла заплаканное лицо на волшебницу.
— Вы.. — выдохнула она, и Гермиона почувствовала, как кольнуло в груди. — Вы обрекли меня на смерть..
Волшебница открыла рот, собираясь ответить, но.. что сказать?
— Мне жаль..
Словно это может что-то исправить. От её появления в Средиземье стало только хуже.
— Мама, кто эта тётя? — Эвелин пыталась привлечь к себе внимание матери, проявляя любопытство, но вновь не получила ответа. — У неё такие же ушки, как у папы. Она тоже эльф, да?
— Эльф.. — на выдохе произнесла Грейнджер, разворачиваясь в сторону выделенной им комнаты. Больше всего ей хотелось провалиться сквозь землю, только бы не видеть взгляда этой эльфийки.
Она будто бы очутилась в прошлом. Вновь пыталась спрятаться в комнате за тяжёлой дверью, словно это могло защитить её от внешнего мира. Или мир от неё? В этот раз страдали все, кто успел забыть о ней и зажить заново.
— И зачем только Гимли привёл меня сюда.. — негромко вздохнула волшебница, закрывая глаза.
— Мама? — не понимая, что происходит, обеспокоенный ребёнок вновь попытался привлечь к себе внимание. — Не грусти, — детские ручки обвивают её и Грейнджер чувствует, как всеми силами Эвелин пытается прижаться к ней и поделиться своим теплом и любовью. На губах появляется улыбка. Это лучшее, что могло подарить ей Средиземье, и большего ей не нужно. Погладив дочь по таким же непослушным прядям тёмных волос, волшебница прижала её к себе. Правильно ли она поступит по отношению к ней, собираясь вернуться домой? Этот мир всегда был чужим для неё. Как защитить в нём ребёнка, если при первой возможности она оказалась бессильной? Словно вся магия утекала в мир и растворялась в нём, лишая её сил. Много бед потянуло за собой её возвращение. Такая ли это хорошая идея, как показалось потомку Дурину?
На смену радости и ностальгии с теплом воспоминаний пришла тревога. Мысли круговоротом вертелись, задевая и царапая до боли. Принятое решение давило на неё грузом ответственности, но что ещё она могла? День, проведённый в раздумьях, ушёл на взвешивание всех «за» и «против». Под вечер ответ казался очевидным. Нужно возвращаться, как только появится возможность.