На последнем повороте ноги подвели достопочтенного гнома и пришлось познакомиться с землёй тем местом, которые в годы Кольца Гимли знатно натирало отсутствие седла на спине коня принца.
— Как вам роль няни, господин гном? — отшутился Леголас, не скрывая весёлой улыбки и озорных искр в глазах.
— Дитё его, а ездовой козёл — я, — буркнул в бороду Гимли.
Подумав, что погорячился, гном поспешил перевести тему — не ему говорить о том, что девочка росла без отца. Не вина эльфа. Светлый народ, несмотря на предвзятое отношение к нему гномов, заботился о своих детях. Наверняка, Леголас жалел об упущенном времени. То, что уже давно не в новинку для Лондона, — недопустимо у эльфов. Одна из причин, почему в период войн эльфийские города не слышали детского смеха. Некому было беззаботно бегать по улицам Лихолесья и радовать своих родителей.
— Полдень скоро, а вы всё спите, — пробурчал гном в привычной манере.
— Дядя Гимли, — раздалось в паре шагов от троицы. — Ты устал? — Эвелин с беспокойством и лёгким разочарованием смотрела на бородатого няньку.
Не устал ли он? Своих детей у Гимли не было, а на коротких ногах, ни спавши, ни жравши за неусидчивым ребёнком разве поспеешь? Это Гермиона с Леголасом после задушевных разговоров изволили спать в отдельных покоях, а ему — гному из гномов, глаз не сомкнуть. Всю ночь дочь друга берёг, а то ведь украдут, не дай Эру. Эльфам, как водится, Гимли не доверял. Всё сам.
— Эвелин, — вмешалась Гермиона, привлекая внимание дочери. — Дяде Гимли нужно отдохнуть.
За общим счастьем двое родителей забыли о своих обязанностях, и если Леголасу к роли отца ещё предстояло привыкнуть, то Грейнджер свыклась с этой мыслью с того самого дня, как впервые взяла дочь на руки.
— А ты поиграешь со мной? — под удар энергичного ребёнка тут же попал эльф, а Гимли довольно усмехнулся — настал час расплаты. Теперь он посидит в сторонке и понаблюдает за тем, как Леголас примеряет на себя роль личного ездового оленя. Не всё же ему одному рогатым ходить (это потомок Дурина ещё ничего не знал о волшебных превращениях принца).
Не дав ответить на вопрос девочки, гном вставил своё слово:
— Совсем забыл, — сокрушался Гимли. — Дурья башка, — стукнув себя по лбу, гном поспешил объясниться под прикованными к нему взглядами троицы. — Арагорн хотел обсудить с нами детали похода.
Дело не требовало отлагательств. Несмотря на мутные планы тёмной стороны, один из наследников двух народов всё ещё не был найден. За то время, что Леголас находился на грани жизни и смерти, Арагорн и его люди с ног сбились, выслеживая похитителей. Мальчика так и не нашли, но смогли выяснить некоторые не маловажные детали похищения.
— Ты уходишь? — Эвелин расстроено посмотрела на эльфа, и Леголас перевёл на неё взгляд. Он упустил столько лет её жизни, только познакомился с ней, но вынужден вскоре попрощаться, отправившись в опасный путь. То время, оставшееся до похода, ничтожно коротко, а у него снова нет возможности провести его с семьёй и узнать её лучше.
— Эвелин, — виновато сокрушался эльф, опускаясь на колено, чтобы быть на одном уровне с девочкой. Она не смотрела на него, с опущенным взглядом и обидой прижимала игрушку к груди. — Это ненадолго. Я вернусь, и мы обязательно с тобой поиграем.
— Ты покажешь мне свою магию? — всё ещё обиженно не смотря на эльфа, протянула малышка.
— Всё, что ты пожелаешь, — улыбнулся Леголас и погладил девочку по волосам. — А чтобы вы не скучали, пока меня не будет, я вас кое с кем познакомлю.
После разговора с Эовин Гермиона не надеялась на радушный приём. Не всем из круга приближённых нравился факт её возвращения. Грейнджер ловила на себе предосудительные взгляды, но предпочла их не замечать ради общего блага. Достаточно того, что их с Эвелин принял Леголас. А остальное.. Всегда будут те, кому чужое счастье встаёт поперёк горла.
***
На этот раз испортить сюрприз не удалось даже Гимли. Уставший гном очухался уже у дверей, когда стражники расступились, пропуская приближённых Арагорна в королевские покои.
Эвелин с интересом осматривалась, ни на шаг не отходя от матери; ухватившись за её руку, она стала хвостиком Гермионы.