Оставшись наедине с принцессой, Гермиона ожидала увидеть осуждение, но в глазах Арвен не было ничего предосудительного. Возможно, Леголас был прав, когда посчитал, что Ундомиэль, полюбившая смертного, поймёт их лучше. Гермиона не рассказала ему о разговоре в саду.
— Не обращай внимания на других, — неожиданно сказала Арвен, будто прочла её мысли. — Союз эльфов и людей редок, но посмотри… насколько она прекрасна, — эльфийка показала взглядом на Эвелин. Девочка уже успела познакомиться с дочерьми Арагорна. — Твоя дочь обладает удивительным Даром, — продолжила Арвен, наблюдая за игрой девочек.
Раньше Эвелин не доводилось видеть таких же полукровок, как она. Знакомые остроконечные уши двух девочек выдавали в них двукровие. Гермиона знала, что Эвелин обладает способностями к магии. Благодаря крови эльфов она обрела то, что недоступно для волшебников её мира — волшебство без палочек и заклинаний. Грейнджер не знала, как в дальнейшем сложится судьба её дочери. Принесёт ли ей сова то самое заветно письмо из школы магии и волшебства. Примут ли её и смогут ли научить обращаться с силой или её дочери не найдётся место среди других волшебников и волшебниц. Магия Эвелин не была бесконтрольным проявлением силы. Случались эмоциональные выбросы, но Эвелин могла творить магию осознанно — она отзывалась на её отклик. Открыв Дар дочери, Грейнджер изучила все доступные ей книги и переговорила со знакомыми волшебниками — не сталкивались ли они с подобным проявлением магии, но ничего похожего в её мире не было. Гермиона, которая в любой ситуации находила выход, терялась и не знала, как научить дочь контролировать свою силу. Как правильно направить её; как научить, если другие откажутся помогать ей в этом. Придя к выводу, что у Эвелин, возможно, Дар эльфийкой магии, Гермиона пыталась разобраться самостоятельно, но не было рядом того, кто направил бы её по верному пути.
— Она не по годам сильна. В ней дремлет огромная сила.
— Но она… — Гермиона не могла произнести это слово по отношению к дочери. — Не эльф, разве это возможно?
— Дети людей и эльфов наделены особой силой, несравнимой с той, что доступна детям звёзд, — согласилась Арвен. — Но Эвелин исключение. Твоя магия, Гермиона, — именно она сделала её такой. Кровь эльфов усилила её, разрушив грань. Именно поэтому Эвелин так манит наши народы.
Арвен не подавала вида, но Гермиона чувствовала, что эльфийке тяжело говорить о причине, по которой её сын оказался в опасности. Леголас говорил Гермионе, что нынешнее поколение эльфов значительно слабее, чем их предки. С каждым годом их магия начинает слабеть, а бывалая красота Зеленолесья превратилась в Лихолесье — тёмное место, населённое тварями из Мордора.
— Он вернётся, — Гермионе хотелось вселить надежду в сердце эльфийки и как-то приободрить её, но как сама бы она чувствовала себя, оказавшись в подобной ситуации? Вероятность похищения Эвелин придала ей скорости в сторону портала и дома, чтобы оказаться подальше от угрозы и защитить своего ребёнка. Никакими словами не излечишь раненное материнское сердце.
— Мама! — их прервал радостный оклик Эвелин. Солнечный вихрь вместе со звёздным ворвался в покои королевы и закружил возле них. — Смотри! У них такие же ушки, как у меня! — сияла от радости девочка, показывая на новых подруг.
Гермиона в прошлом сильно переживала, что Эвелин будет трудно сойтись с другими детьми и найти себе подруг, а в Средиземье, несмотря на косые взгляды, ей удалось обзавестись уже тремя друзьями. И они не считали её странной ни за её внешность, ни за рассказы о воине-отце, предводителе эльфов Итилиэна.
— Какие красавицы, — улыбнулась Гермиона, смотря на девочек.
Они были младшими сёстрами Эльдариона, дочерьми Арагорна и Арвен.
— Это Ауриндиэ и Эливинг, — представила их Арвен.
Старшая девочка была на полтора года младше своего брата, а меньшая — чуть больше, чем на три. Обе — крохотное отражение своих родителей. Уже сейчас в них угадывалась дивная красота эльфийского народа.
— Приятно познакомиться с вами.
— Тётя Арвен, — Эвелин не имела ни малейшего понятия о правилах общения с леди, привлекая внимание королевы. — Вы грустите?
От внимательного взгляда ребёнка не скрылась печаль матери. Эвелин в силу возраста не могла понять многого, но некоторые вещи чувствовала и читала других, как открытую книжку.