— Не грустите, — Эвелин тронула руку эльфийки.
Арвен коснулось незнакомое тепло — оно расплылось по её телу светом надежды и росло в ней и крепло, прогоняя страхи и опасения — оно залечивало те раны, что не подвластны рукам целителя. Дарило покой. Эльфийка застыла на короткий миг, слепо смотря перед собой, а после, словно переродившись, опустила взгляд и улыбнулась девочке.
— В каждой Тьме можно найти луч света, а в твоём сердце всегда светит солнце. Помни об этом, Гермиона Грейнджер, — улыбнулась Арвен, переведя взгляд на волшебницу.
***
— Арагорн нас за опоздание по головке не погладит, — сетовал гном на свою забывчивость. Но как тут не забыть, когда он ночь не спал, а в заботу ему оставили чужого ребёнка?
Хвала Эру, что вспомнил!
— Леголас!
Эльф остановился, услышав знакомый голос. Трандуил спешил к ним. Молчание для Гимли стоило больших усилий, а Таур предпочёл сделать вид, что не замечает гнома. Вся ситуация, которая сложилась с возвращением Леголаса из мёртвых, не нравилась Трандуилу. Волшебница портила ему все планы и крошила тот маленький шанс на примирение с сыном. До известий о… язык не поворачивался назвать эту девочку своей внучкой даже в мыслях. Трандуил собирался надавить на сына и убедить его, что вернуться с ним в Лихолесье — лучшее решение. Он надеялся, что за годы жизни порознь и знакомство со Смертью его сын одумается и примет правильное решение — то, которое устроит эльфийского короля. Ситуация стала ещё более запутанной и сложной, когда его сыну приписали дочь.
— Мы не договорили в прошлый раз.
— Нам не о чем разговаривать.
Леголас помнил, чем закончился прошлый разговор с отцом.
— Её не было семь лет. За это время многое могло измениться. Она человек, Леголас. Не эльф, а людям неизвестна преданность. Они меняют свои решения, отказываются от чувств.
Всё это он уже слышал. Встречи с Гермионой достаточно, чтобы понять, что её сердце принадлежит ему. Время ничего не изменило.
— Нас ждёт важный разговор с Арагорном, — отмахнулся Леголас.
— Что может быть важнее судьбы моего сына?!
— Так Вы же сказали, что у Вас нет сына, — иронично заметил Гимли и под взглядом двух эльфов приутих. Кулаки потомка Дурина зудели съездить Его Величеству по самодовольной роже, но ради друга он держался из последних сил. Не ему учить их уму разуму — сами разберутся.
— Она не нашей крови, Леголас, — стоял на своём Трандуил. Ему казалось, что это весомый аргумент в пользу отказа от глупой затеи связать свою жизнь со смертной.
— Она — мать моего ребёнка.
— Где гарантия, что это твоя… — Трандуил скривился перед произношением последнего слова, — дочь.
Леголас вспыхнул как спичка.
— Ты можешь верить в то, во что хочешь.
Не собираясь продолжать бессмысленный разговор, Леголас возобновил шаг.
— Леголас!
— Это мой выбор и я от него не отступлюсь.
— Я никогда не признаю её!
Ответа не последовало; сын был глух.
— Это безумие!
— Это любовь.
Король опешил, не зная, что сказать. Он смотрел в спину уходящему сыну и будто заново переживал тот день, когда Леголас бросился следом за Тауриэль. Но было что-то в этом его выборе иное. Не те всполохи первой юношеской влюблённости, а то самое чувство, которое королю Лихолесья довелось испытать лишь однажды.
Гимли пришлось чуть ли не бежать за другом, чтобы не отстать от него. Выражение лица Трандуила стоило того, чтобы три ночи подряд не спать. Гимли об одном жалел — что не имел навыков рисования, дабы увековечить это выражение лица.
— Эк ты его по щекам отхлестал, — довольно золотился Гимли, как золотая монета в лучах солнца. — «Это любовь», — повторил он с важным видом. Не хватало только руки в бока упереть и выставить благородную грудь колесом.
Эльф остановился; Гимли растерялся — обидел что ли? Леголас весело расхохотался, да так радостно, что отец слов не нашёл.
— Странный вы народ всё-таки — эльфы, — по-доброму заключил Гимли, улыбнувшись.
***
Гермиона не надеялась, что визит к Арвен окажется таким тёплым. В обществе друг друга они нашли понимание. Вместе с детьми девушки оставили королевские покои и вышли прогуляться. В этот раз дворец показывала Арвен, время от времени вспоминая родной дом — им так и не удалось насладиться тем временем. Возвращение омрачило похищение Эльдариона.