Болезнь отняла у лихолесца много сил. Сейчас он слишком слаб, чтобы бороться за две жизни.
— Ну, нет уж, — нахмурившись, волшебница решительно подступила к эльфу.
Эльфийский меч покинул его ножны быстрее, чем он успел возразить. Леголас почти забыл, какого это — говорить этой девочке стоять в стороне и наблюдать за ходом сражения. Перед ним была уже не та хрупкая и невинная особа, встреченная им в снегах Карадраса, а взрослая волшебница, которая могла постоять за себя — он сам учил её держать меч в руках.
«Надеюсь, что я ещё ничего не забыла».
Материнство как-то не располагает к изучению боевых искусств, но у неё был отличный учитель, чтобы в решающий момент не стать лёгкой мишенью.
Им стоило догадаться, что Тёмные так просто не отступятся от своего. Они найдут способ заполучить желаемое, а попытка Арагорна и остальных найти хоть какие-то зацепки, которые помогут им отыскать Эльдариона, окажутся самой большой глупостью родителя, отчаянно желающего спасти своего ребёнка. Тёмные ждали их. Они приготовили для них западню, зная, что верные друзья вернутся сюда в поисках ответов. Добровольно оказались в руках зла, и теперь с боем пытались вырвать свою свободу.
У Тёмных не было другого шанса заполучить желаемое. Они сражались, бросив на это дело все своим силы, а у друзей не было возможности позвать кого-то на подмогу. Гермиона пыталась воспроизвести хоть одно заклинание, чтобы уравнять их шансы, но всё было впустую. Они теряли силы, проигрывая этот бой. Четвёрка загнанных в угол друзей один за другим склоняли колено под давлением Тёмных.
Взмах и меч волшебницы встречает сопротивление. Из-под глубокого капюшона выглядывают мертвенно-бледные губы, испещрённые мелкими шрамами; они улыбаются ей в победоносной улыбке прогнивших чёрных зубов, и она чувствует, как под натиском чужой силы отступает назад. Её физическая подготовка не так высока, как у Арагорна и остальных, а справиться даже с одним серьёзным противником не так легко, как могло показаться на первый взгляд.
«Только не сейчас…»
Сильный толчок в грудь — волшебница ударяется спиной в стену. Болезненный вздох вырывается из груди и на пару секунд разум туманится, а картина перед глазами тонет в темноте.
— Гермиона!
Она слышит голос Леголаса, но не может ему ответить.
Тёмный не позволяет ей придти в себя, не даёт набраться сил и снова пустить меч в бой — тяжёлая рука, скрытая под ворохом грязных лоскутов, давит ей на горло, прижимая к холодной стене, а вторая рука сжимает её запястье, не позволяя нанести удар мечом, если осмелится.
— Всё ещё думаешь, что вам хватит сил противиться Ему? — шепчет Тёмный, насмехаясь ей прямо в лицо.
Мужчина ликует. Гермиона открывает глаза. На каменном полу лежат Гимли с Арагорном, поверженные, но ещё живые. Тёмные, убитые ими, догорают, обращаясь в пепел, но их противников по-прежнему слишком много и они сильны. Рядом с ней, проигрывая в схватке, оказывается Леголас. Лихолесского принца, будто издеваясь, прибивают к стене одним сильным ударом, ломающим рёбра. Каждый его мучительный вдох отдаётся тяжёлыми хрипами. Гермиона чувствует, как в ней бушует её сила вместе с переполняющей её яростью.
Волшебница взрычала; на лезвии эльфийского меча заиграли зелёные молнии. Вложив все силы в удар, Грейнджер выбилась из хватки Тёмного. Мужчина вскрикнул и отшатнулся от неё, прижимая к груди отсечённую по локоть руку. Конечность, упавшая на пол, задрожала, обращаясь в прах. Угрозы друзьям и возлюбленном ухватило, чтобы чужая магия прогнулась под её давлением, но будто отрезвляющей пощечиной для неё стала реплика раненого ею Тёмного:
— Убей его!
Гермиона успела только обернуться, чтобы поймать на себе взгляд Леголаса за секунду до того, как меч Тёмного вошёл в его тело.
— НЕТ!
Её отчаянный крик, преисполненный боли, разносится магической волной по помещению. Метки на стенах выгорают, будто жалкие клочки бумаги, преданные огню.
Перед глазами быстрым калейдоскопом проносятся все воспоминания, связанные с ним — они утопают в боли и становятся лишь прошлым, которое она не в силах вернуть. Под неконтролируемый магический выброс попадают Тёмные — их тела обращаются в прах, выгорая у неё на глазах. Никто не спасётся от разрушительного гнева. Лишь друзья, поверженные, но спасённые в шаге от смерти. Но не Он…