Найдя в себе потерянные смелость и горсть гордости, он медленно повернулся посмотреть за спину. Внушительного вида дыра распустилась разрушительным цветком с тонкими нитями-паутинками вокруг. Брови полководца взметнулись вверх, а сам он побледнел — видимо, представил себя на месте этой самой стены.
— Я могу сильнее, — с лёгким ощущением торжества Гермиона наблюдала за изменениями в лицах советников.
Некоторые из советников короля смолкли. Воины Трандуила положили руки на клинки, готовясь защищать своего короля, а Арагорн смотрел на испорченную стену; в руке он всё ещё сжимая подвеску сына, и все его мысли занимала судьба Эльдариона. Гермиона чувствовала на себе взгляд Леголаса — эльф оставался спокоен даже в такой ситуации, а король Лихолесья, взбешённый подобной выходкой, с ненавистью смотрел на волшебницу.
— У меня есть прекрасная возможность убить вас всех, но почему-то я ей ещё не воспользовалась.
— Ну… — протянул Гимли, первым нарушая тишину. Он был поражён увиденным, как и остальные свидетели наглядной демонстрации волшебницы: «Почему я вам не враг». — На том и порешили.
Кто-то из сыновей советников, юный и набирающийся опыта у отца, нервно прыснул. Не требовалось лишних слов, чтобы понять — желаемого эффекта волшебница добилась. Большинство, похоже, полагало, что девушка осталась без своей магической силы.
— Ты отдал ей оружие?! — прошипел Трандуил, обращаясь к Митрандиру. — А если бы она навредила нам всем?!
— Но она этого не сделала, — невозмутимо ответил Гэндальф.
— Пока, — упрямо стоял на своём Таур, соблазняя Гермиону использовать на нём одно из непростительных заклятий. Империо было бы в самый раз, чтобы навсегда вбить в голову Трандуила, что она им не враг, и желает своим друзьям добра.
— Нечего думать о том, чего не случилось.
— Последнее слово за королём, — прервал их спор Леголас.
Смотря на него, Гермиона не могла сказать: за неё он или против. Эльф был задумчив и немногословен с того самого момента, как лично допрашивал её. Она не единожды думала о том, что можно попытаться создать Омут памяти в этом мире, но останавливала себя — ей могут не поверить. Отношения и без того хрупкие, а взращивать зерно сомнения нерезонно, когда на кону стоит жизнь Эвелин и Эльдариона.
— Мы выдвигаемся на рассвете.
Гермиона облегчённо выдохнула — одно испытание пройдено.
***
— Пойдём, — Гэндальф мягко коснулся плеча волшебницы. — Поможешь мне с одним дельцем.
Гермиона послушно последовала за Митрандиром — одним из немногих, кто относился к ней с доверием. На фоне остальных это выглядело странно и вызывало у волшебницы вопросы, но от мыслей отвлёк Трандуил. Таур Лихолесья пытался переговорить с королём Гондора наедине. Не слыша разговора с такого расстояния, Грейнджер догадывалась, что главная тема обсуждения — она.
Заметив её присутствие, эльф одарил её презрительным взглядом. Элессар в чём-то убедил короля и тот отступил, а мужчина направился прямиком к волшебнице.
— Ты поедешь со второй группой на тот случай, если что-то пойдёт не так.
Словно предчувствуя, что девушке не понравится такой вариант, король добавил:
— Твоей ране необходимо время на исцеление.
— Но… — только и успела сказать волшебница, прежде чем Арагорн ушёл. Она полагала, что её поездка с ними — вопрос уже решённый. Что же такого Трандуил сказал королю, что он изменил своё решение, впервые пренебрегая мнением Митрандира?
Всё, что осталось девушке, — провожать взглядом спину отдаляющегося дунадана. Гермиона знала, что её присутствие в отряде вызовет недовольство у большинства приближённых к Арагорну. Реакция короля Лихолесья, если верить рассказам Гимли — а Гермиона им верила, соответствует его, мягко говоря, скверному характеру. Поначалу волшебница и не думала уделять этому какое-либо внимание, но, покинув стены зала совета с мыслью о том, как оказаться в числе воинов и не быть рассекреченной, она заметила одну деталь. Таур не торопился покидать коридор, он смотрел на неё, а, заметив взгляд на себе, развернулся и в сопровождении своих людей собрался покинуть коридор.
— Этот взгляд… Так не смотрят на чужачку. В нём нет недоверия. Только презрение и страх, — осознавая это, Гермиона поспешила за эльфом, догоняя его в на повороте. — Нам нужно поговорить.