— Я… — договорить ему не дали. Послышался голос с другого конца лагеря:
— Тенебор!
Обернувшись на оклик, воин бросил короткое:
— Иду! — и снова посмотрел на волшебницу. — Извини. Моя очередь стоять на посту.
Гермиона легко кивнула. Честно говоря, ей совершенно не хотелось лишаться такой компании. Она уже забыла, какого это — дружественно беседовать с кем-то и не пытаться доказать свою правоту. Впрочем, некоторые вещи оставались неизменными. Гимли с Леголасом вновь о чём-то увлечённо спорили, напоминая девушке о времени, когда они путешествовала вместе с Хранителями.
Неожиданно для волшебницы гном направился к ней.
— А ты чего здесь одна сидишь? — заговорил он, обращаясь к ней. — Иди к огню, погрейся.
— Не думаю, что они обрадуются моей компании.
— Не обрадуются? — Гимли почесал густую бороду, смотря на воинов, полукругом севших у костра. — Хочешь — могу им в качестве аргумента разок другой… — и он, весело улыбаясь, взмахнул секирой. — Эх… Новая совсем не такая, — вдруг изменил он тему разговора, смотря на оружие. — Куда старая подевалась, какие прохиндеи меня боевой подруги лишили…
Гермиона знала ответ, но решила промолчать.
ГЛАВА 23
— Поторапливайтесь! Весь день на подъём потратите!
Недовольный басовитый голос прогремел над лагерем. Ночи под открытым небом в Средиземье были холоднее. Гермиона, собираясь в спешке и не надеясь на скорое внедрение в ряд сопровождающих Арагорна, не успела обжиться собственным плащом. Ещё и бездонная сумка как назло осталась в Гондоре. А ведь она заранее готовилась, но благодаря Трандуилу времени забрать с собой всё необходимое у неё не осталось.
Горячительное пойло, которое ей заботливо предложил Тенебор, помогало недолго. Стоило ему выветриться, снова вернулся холод. Спасибо Гимли, что не позволил ей зябнуть в отдалении от костра, а усадил рядом с собой потчевать байками. Вспоминая старые добрые времена, Гермиона наслаждалась обществом друга, который вновь открывался ей с всё той же хорошо знакомой ей стороны. С Гимли всегда было легко в общении, но этот поход слишком сильно отличался от остальных. Даже Гэндальф вёл себя иначе. Он был задумчив и невесел, словно без компании шумных хоббитов вся спасительная миссия не приносила ему удовольствие. О каком зле говорил Митрандир? Чего так боялся? Все вопросы оставались без ответов. Волшебница отвлеклась от него, стоило Леголасу сесть рядом с ними у костра, когда его посту подменил другой воин. Посмотрит ли он когда-нибудь на неё с тем же теплом, что и раньше?
Гермиона согрелась под утро — тогда её настиг крепкий сон, впрочем, не лишённый кошмаров. Ей снилась Эвелин, отчаянно зовущая её на помощь, но волшебница, как бы ни пыталась, не могла ей помочь. Эти ужасающие опасения и страхи отравляли её сны, не давая ей покоя ни в реальности, ни в мире снов. Она понимала, что всё это — ненастоящее, что они ещё смогут спасти детей, но каждый раз боялась, что когда-нибудь сны станут реальностью.
— Гермиона.
— М-м?.. — открыв глаза, она увидела перед собой Тенебора. Воин пытался добудиться её. — Что-то случилось?
— Нам пора выдвигаться.
Дети. Грейнджер понимала, что они должны поторапливаться, чтобы успеть догнать похитителей. Волшебница надеялась, что дочь окажется с ними и им удастся её отбить раньше, чем она утратит связь с ней навсегда. Со спешкой, тратя всё меньше времени на привал, они гнали лошадей дальше по тракту, надеясь, что не встретят на своём пути препятствий. Похитители не могли себе позволить двигаться открыто, и в том Арагорн видел их преимущество, а потому не жалел ни себя, ни вверенных ему людей. Никто не жаловался, все знали, что жизнь принца стоит выше их собственных.
***
— Митейтель, — заворожено выдохнул Тенебор, поравнявшись с волшебницей. — Никогда не бывал так далеко от дома, — усмехнулся парень, переведя взгляд на Гермиону. — Впрочем, ты, наверное, забрела ещё дальше от дома, чем я, — он улыбнулся.
Гермиона придержала лошадь, смотря на водный массив. С каждым новым погружением в мир Средиземья она видела всё новые земли, узнавала больше о жизни, которая, как ей казалось, успела остаться в прошлом. Но она ошиблась. Судьба вновь привела её в Арду, словно они с Леголасом были связаны неразрывной невидимой нитью. В том было их негласное благословение — вновь обрести друг друга спустя столько лет.