***
Отдав почести павшему воину, люди Арагорна переправились через Митейтель и теперь держали путь к Тарбаду. В этот раз Гермиона была предусмотрительнее. Наёмника взяли с собой, привязав его к селу лошади, лишившейся всадника. Волшебница ругала себя за неосмотрительность. Если бы она в этот раз использовала скрывающее заклятие, то они могли бы обойтись без жертв с их стороны. От размышлений её отвлёк Леголас. Она не заметила, как он поравнялся с ней.
— Кто научил тебя так сражаться? — этот вопрос волновал его с тех пор, как он увидел волшебницу, управляющуюся с эльфийским клинком, но не было подходящего времени спросить у неё.
И вот опять он неосознанно подбирается так близко к правде. У Гермионы уже был готовый ответ.
— Отец Эвелин, — волшебница старалась смотреть перед собой на дорогу.
— Должно быть, он был хорошим воином.
— Явно лучше, чем я ученицей, — Грейнджер чуть усмехнулась, посмотрев на собеседника. Второй вопрос эльфа прозвучал после паузы — он будто сам не решался его задать и боялся услышать ответ.
— Как он погиб?
— Он жив.
— Жив? — Леголас удивился. — Тогда почему он не с тобой?
«Он всегда со мной», — хотелось ей ответить. — Это слишком сложно объяснить.
— Я попытаюсь понять.
Гермиона набрала воздуха в лёгкие, собираясь ответить, когда в разговор вмешался Тенебор.
— Всё никак не поблагодарю тебя за спасение, — весело улыбаясь, вмешался он в разговор. — Если бы не ты, то стал бы я кормом для речных рыб, — мужчина посмеялся и от неловкости почесал затылок. После тишины в ответ он заметил, что волшебница не одна, а в компании лихолесского принца. — Я помешал вам, да?
— Всё в порядке, — Леголас отреагировал первым и направил лошадь вперёд, словно и не было того разговора между ними.
Проводив его взглядом, Гермиона вздохнула.
— Всё в порядке? — заботливо поинтересовался Тенебор, которому было невдомёк, что только что произошло между ними. Впрочем, Гермиона не сомневалась, что даже Леголасу непонятно, что именно ей довелось пережить за этот короткий разговор.
— Да, — она попыталась улыбнуться, но по реакции Тенебора поняла, что не смогла его обмануть. Улыбка вышла не настолько искусной. Однако мужчина не стал на этом акцентировать внимание, а сразу перевёл тему разговора. Он сопровождал её всю дорогу, рассказывая то об одном, то о другом и несколько раз его собратья по оружию просили уже замолчать, чтобы не привлекать к себе лишнего внимания. После последнего замечания, которое было, наверное, пятым по счёту, он виновато улыбнулся и замолчал, получив в награду улыбку волшебницы и радость в её глазах.
***
— Ангмар…
После победы в Битве Кольца и смерти предводителя назгулов они очистили это место от грязи, убили всех орков и назгулов и, как им казалось, до основания выгнали и истребили всю чернь, которая здесь водилась со времён правления Короля-чародея. И вот они снова слышат отголоски прошлого, которое чёрным семенем прорасло в этом покинутом и разрушенном оплоте.
— Эй! Лживый! — обратился Фарамир к пленнику. — Ты уверен, что тебе сказали сюда наши головы тащить?
— Уверен, — буркнул мужчина. — Я же не дурак.
— Не будь ты дураком, не попался бы, — усмехнулся Эомер, ведя шагом лошадь вперёд.
В ответ ему было невнятное бурчание. Все они проделали долгий путь и, как надеялись, должны были встретить на своём пути хоть что-то, что натолкнуло бы их на мысль о врагах. Это место оставалось таким же пустым и безжизненным, каким его видел в последний раз Эомер, покидая его вместе с рохирримами. Ни одного орка, ни одного человека. И только они — всадники, которые стремились спасти детей, в числе редкого живого исключения. Остановившись, они осматривались, пытаясь найти хоть какую-то зацепку.
— Что будем делать?
Гэндальф спешился, зачитал заклятие и ударил посохом по земле. Невидимые, но ощутимые магические волны пробежали по месту, но не нашли отклика. Маг снова повторил заклинание, потому что знал — никто не стремится показать себя сразу. Ничего не изменилось. Картина осталась такой же безжизненной.