Огромное панорамное окно выпуклым пузырём, переходящее в такой же прозрачный пол, висело над пропастью. Недаром «Рубин» одно из самых высоких зданий в столице. Далеко внизу сиял огнями город. А вверху клубилась мгла. Наверное, днём здесь ещё интереснее, когда открывается панорама полностью. Странно, что за столько лет мне ни разу даже не пришло в голову посетить это место.
Мы опустились за один из столиков у самого стекла. Незримый ранее официант появился, словно из воздуха. Строчки меню засветились зеленоватым. Я пробежалась по ним взглядом: закуски, пирожные и так далее.
- А нет ничего посущественнее? – отчего-то одолел необычный для этого времени суток голод.
- Если пожелаете, то можно доставить из ресторана, - отреагировал парень.
Я заказала отбивную и салат. Спутник назвал что-то незнакомое.
В ожидании блюд мы молчали. Внизу постепенно гасли искры окон жилых кварталов. Нормальные жители укладывались спать. Завтра обычный трудовой день. И я очень надеюсь, что этой ночью никого не убьют.
- Бекки, - нарушил напряжённую тишину Итан, - не знаю, зачем я оправдываюсь и надо ли это вам … тебе, но это совсем не то, что видится со стороны. Да, у Мастера специфические пристрастия. Но у меня он взял только кровь. Увлёкся, наверное, выпил больше, чем стоило. Он поручился за меня и поэтому я не мог отказать ему в знании. Так Сир всегда контролирует своих питомцев. Кровь несёт информацию…
Приблизился с подносом и разговор прервался.
Глассу принесли нечто в каплеобразном сосуде с трубочкой. Кровь? Наверняка. Чем ещё ему питаться – выбор небольшой, если требуется быстрое восстановление. Может быть от этого, они такие амбициозные и властные, потому, что зависимы от людей, которые нашли-таки способы защищаться от кровососов? Достигнув определённого консенсуса все разумные, наконец-то успокоились, и каждый занял свою нишу.
Отчего-то и мне от объяснения Гласса стало приятнее. Глупо, конечно, педь я прекрасно знаю нравы двуликих. Оборотни так же в период гона мало разборчивы с партнёрами.
Время шло перевалило за полночь, и бар наполнялся посетителями. И каждый, кто входил, оделял меня настороженным взглядом. Чем было вызвано такое внимание? Моим соседством со «звездой» или чем-то иным? Но это было неприятно. Моё сознание, словно оплетала невидимая паутина, липкая, противная, тянущая.
Слишком большая концентрация вампиров? Или всё-таки дело во мне и возвращающихся способностях?
На невидимой ранее авансцене зажглись тусклые прожекторы, создавая световой купол. Маленький оркестр заиграл нечто томительно страстное. В красном сиянии софитов стройная певица в искрящемся платье, казалась фантастической демонессой из средневековой сказки. Её голос переходил от бархатисто низкого сопрано до нереальных высот. Завораживал, расслаблял, дарил негу.
- Потанцуем? – предложил Гласс.
- Мне вы обещали показать свою квартиру или передумали? – слишком резко прозвучал мой вопрос, наверное от того, что неожиданно почувствовала себя кем-то вроде добычи.
- Сначала танец, а потом мы уйдём, - кавалер встал и протянул руку. Все головы синхронно повернулись к нам. – Это моя вина, привести вас в центр вампирской вечеринки. Теперь я должен показать всем вашу принадлежность. Поверьте. Так надо.
- Хорошо, - с трудом согласилась я, поднимаясь и подавая руку. Спорить не хотелось. От скрестившихся на нас взглядов по спине бежал ледяной холод. – Только предупреждаю сразу – не танцевала лет пять…
- Это неважно. Я поведу…
Медленное танго в алом свете софита. Ноги, ступающие по плитам, как по разлитой свежей крови. Дизайнер хорошо знает своё дело, играя на контрастах: белый пол и чёрный потолок. Малиновый свет. Отсветы множатся. Иллюзия безграничного пространства. Иллюзия бестелесности и обман зрения. Мы одни и в то же время на виду.
Сосредоточилась на предчувствии каждого движения партнёра. Если уж танцевать, то хотя бы получить от этого удовольствие. Вспомнить о том, что когда-то это нравилось. Раствориться в звуках, забыть о том где, с кем и кто вокруг. Слышать шёпот кавалера и не вникать в смысл слов. Только движение и только музыка. Шаг за шагом, поворот, остановленное падение, объятие и отстранение. Горячее дыхание на губах. Длинный шлейф из ароматов, сворачивающийся в сложное плетение.
Сознание затуманено, всё вокруг плывёт и колышется в багровом мареве. А полёт на грани сознания всё длится и длится. И неожиданно эйфория обрывается от резкой боли в шее, которая так же быстро проходит. И вернувшись в реальность, ощущаю тёплые губы на коже там, где бьётся артерия, и частое дыхание Гласса, зализывающего прокус, шевелящее волоски. Пытаюсь вырваться из невероятно сильного кольца рук и с ужасом понимаю, что это невозможно.