- Вот и всё, - шепчет он на ухо, - теперь ты под моей защитой. И никто не посмеет посягнуть на тебя, Бекки.
Слова возмущения застревают у меня в горле. Голоса нет. А сама я, как марионетка в руках умелого кукловода податлива и послушна. Странное состояние обособленности сознания – наблюдение за самой собой со стороны.
Гласс отстраняется и подхватывает меня под руку. Ведёт сквозь весь зал к выходу. И на протяжении всего пути ни одного жаждущего взгляда. Полное равнодушие. Я больше никому в этом обществе не интересна.
Мы спускаемся на лифте бесконечно долго. Задыхаюсь в присутствии этого мужчины, заманившего меня в ловушку и с моей помощью подчинившего себе. Злюсь всё больше по мере того, как он меня отпускает, разумно сдерживая от проявления безудержной ярости. Но даже так частичная трасформация, наверное, проступает на лице.
В зеркальные стенки просто боюсь смотреть. Взгляд упираю в собственные ладони, где на пальцах то вытягиваются, то исчезают когти. Гласс мудро выжидает, когда я успокоюсь и не давит, хотя мог бы и приказывать.
Двери лифта, наконец-то распахиваются. Но ожидавшие его пассажиры шарахаются в стороны от меня. И вампир жестом останавливает, бросившихся ему на помощь охранников.
Медвелаки сопровождают нас до самого «ската», хотя в этом нет никакой нужды, косятся встревоженно. Сейчас я выгляжу намного импозантнее их клыкастых морд. И излучаю такое неприкрытое иступлённое бешенство, что всех встречных сносит на почтительное расстояние. Чувствуют, что я могла бы порвать на куски их всех. Но следую за поводырём, подчиняясь его мысленным желаниям.
Мы садимся в машину, поднимаемся в воздух и сквозь клубящуюся мглу несёмся в неизвестном направлении. Гнев настолько туманит разум, что не сразу понимаю, что Гласс говорит со мной спокойным, монотонным голосом, пытаясь успокоить.
- …ты злишься на меня. Есть за что, но так будет лучше. Поверь мне.
- Тебе будет лучше? – голос вернулся и позволил мне рыкнуть. – Будешь теперь управлять мной, как пожелаешь? Но не надейся, я справлюсь с этим…
- Не справишься, – заверил он. – Я поставил метку хозяина. Но! Обещаю, что не стану злоупотреблять своей властью. И помогу в расследовании. Теперь это уже касается лично меня.
- Как ты посмел? Это нарушение закона. Я не давала согласия и не просила…
- Повторяю ещё раз. – Мне опять пришлось заткнуться. – Совершенно не планировал выставлять тебя перед всеми своей парой. Но лажи бывают не только у тебя. Просто отказал здравый смысл от потери крови. – Он помолчал с полминуты, прислушиваясь к буйному многоголосью тараканов в моей голове, и продолжил. – Та встреча с Сенатором. Ты понимаешь её неправильно. Он не только глава страны, но и глава нашего клана. А я знаю слишком много тайн. И это был не секс. Хотя к такому у нас относятся проще. К-хм. Я был под стражей несколько суток. Ему надо было убедиться, что всё в порядке. Кровь для нас источник информации. Поэтому – никаких тайн. Но он увлёкся – слишком много выпил. – Покачал головой и вздохнул. – Я чуть не вырубился прямо в кабинете. Было одно желание потом – это жажда. Знаю – виноват. Нельзя было вести тебя в бар для вампиров. Но уж так получилось. Зато теперь никто из наших тебя не тронет и каждый поможет. Цени перспективы!
Гласс снова позволил мне говорить, но я молчала. Весы за и против, качались. Но это колебание было бессмысленно. Теперь придётся учитывать своё изменившееся положение. Мой промах – мне и отвечать. И доверять или нет. А если это именно он убийца и теперь будет читать меня как раскрытую книгу – что тогда?
Да, помощь могущественного клана – это хорошо. Но кто сказал, что мне не солгут? Ведь как-то они сами обходят свои же собственные клановые законы, если их глава прибегает к допросу через кровь? Но, представляется мне, что и это можно обойти. И убийцу, даже если это вампир, вряд ли остановит печать защиты, но что-то мне подсказывает, что всё намного сложнее. И что-то скользит поверх сознания.
Дорога не заняла много времени. «Скат» плавно приземлился на окраине города в самом фешенебельном районе. Вилла у моря – мечта многих. Мы вышли на аккуратно подстриженный газон. Причём, я выскочила на этот раз первой, как только, почувствовала свободу от пут. Парализация – это гадость. Даже попрыгала и помахала руками, чтобы размяться.