След пачки с чипсами уходил за океан. Где-то там началась ядерная война, и Амаль перестала следить за новостями. В сети она наткнулась на блог профессора, который уверял, что чипсы нужно передать ему, что он разгадает формулу их чудодейственных ингредиентов или изготовит из остатков столько сыворотки, что каждому на планете хватит капли на исполнение всех желаний.
Если ученый с мировым именем предлагает столь разумный способ распорядиться ценным ресурсом, то глупо не обратиться к нему.
Амаль вычислила ip-адрес устройства, с которого профессор публиковал большую часть своих статей, а потом заплатила интернет-провайдеру, чтобы тот раскрыл адрес устройства. Так она и оказалась в лаборатории.
Жаль, она не первая. Ее не интересует, откуда взялись чипсы. Как и похудение, богатство, власть, бессмертие, вечная молодость и красота.
Амаль светит на профессора фонариком.
Нет нужды шарить у него в карманах. Амаль видит крошку, прилипшую к седому волоску на подбородке профессора. Зрение Амаль так обостряется, что кажется, сейчас она может разглядеть каждую молекулу этой крошки: одна молекула — картофельный крахмал, одна — принадлежит крупинке соли, и еще одна — сушеному укропу.
Сметана и укроп. Да, именно с этим вкусом и были те чипсы.
Это точно негигиенично. Более того, этично ли это? В древней Греции люди клали на глаза покойников монеты. В древнем Египте с фараонами хоронили их жен, слуг и котов. Всё ради того, чтобы усопший вошел в загробный мир не с пустыми руками.
Нужна ли профессору эта крошка на том свете?
Даже если нужна, Амаль не против согрешить. Она не чувствует отвращения. Она подцепляет крошку ногтем и жадно слизывает.
В конце-концов, если бы чипсы с самого начала попали к Амаль, мир был бы совсем другим.