В ответ Нэт лишь издала звук, указывающий на ее скромную роль и предлагавший воздержаться от дальнейших взаимных похвал. – Мне было приятно работать вместе с тобой, Рои. Надеюсь, мы еще встретимся.
– Ты о чем? – Рои замерла и недоуменно посмотрела на Нэт. Как другая команда умудрилась завербовать одного из их лучших работников прямо у них на глазах? – Ты что, стала курьером?
– Я не ухожу из команды, – ответила Нэт. – По крайней мере, не в моем понимании. Я отправляюсь к сарду, чтобы помочь в работе над туннелем.
Рои вежливо прощебетала в знак одобрения, хотя по правде признание Нэт стало для нее еще большим шоком. Даже находясь в окружении своих коллег и поглощенная их уникальной работой, Нэт нашла в себе силы для единоличной перебежки, ограничившись лишь собственной мотивацией; даже если сама она решила относиться к строителям туннеля, как к членам той же самой команды, именно теоретики были теми, кто впервые завладел ее преданностью, теми, кто подкреплял ее смена за сменой. – Ты наш лучший вычислитель, – посетовала Рои. – Ты лучше всех управляешься с шаблонами. Лучше всех понимаешь их смысл.
– Эти навыки не пропадут даром, когда я буду работать со строителями, – ответила Нэт. – Им тоже понадобятся математики.
– Но разве тебе больше не любопытно, – не унималась Рои, – выяснить, куда нас приведет эта теория? Увидеть, как наши идеи будут доведены до совершенства? Увидеть, как мы разберемся в этой новой геометрии, доказать или опровергнуть ее единственность, разобраться во всех ее следствиях?
Нэт замешкалась. – Конечно мне любопытно. И я надеюсь, что в нашу следующую встречу тебе будет что рассказать обо всех этих вещах. Но сейчас для меня важнее туннель. Дважды мы сталкивались в перспективой опасности. Дважды математика оказалась не в силах сбросить ее со счетов. Пусть у нас еще нет весомых доказательств, но то, что мы мимолетом увидели где-то вдалеке, для меня стало вполне реальным предупреждением. Я не готова дожидаться катастрофы, которая докажет нашу правоту.
ГЛАВА 13
Ближе к центру околоядерного звездного диска плотность звезд стала угрожающе нарастать. Внутри скопления шириной в двести световых лет миллиарды звезд мчались по сложному переплетению орбит, и чем глубже ты погружался в этот рой, тем плотнее и агрессивнее он становился. Ракешу он напомнил гнездо разъяренных муравьев, оказавшихся на краю обрыва и удерживаемых от падения в бездну одной лишь энергией собственного движения.
На дне этой ямы располагалась Годаль-е-Марказ, черная дыра с массой трех миллионов солнц, единственное место, дальше которого падать было уже некуда. Добраться до этого надира было непросто: зона захвата черной дыры в диаметре достигала почти пятидесяти миллионов километров, а звезды нечасто теряли настолько большую долю своего момента импульса, чтобы устремиться аккурат в пропасть небытия.
Попадание в центр мишени, впрочем, было не единственной дорогой, ведущей к уничтожению. Примерно раз в сто тысяч лет одна из звезд пролетала в достаточной близости от Годаль-е-Марказ, чтобы почувствовать на себе катастрофическое действие приливных сил. Устремляясь к черной дыре, звезда вытягивалась вдоль своей орбиты, одновременно испытывая давление в перпендикулярных направлениях и все сильнее сжимая и распаляя вспучившуюся полосу термоядерного огня. Иногда встреча с черной дырой могла просто разорвать звезду на части, рассеяв ее останки по целой массе орбит, но если приливное давление было достаточно велико, чтобы вызвать всплеск новых термоядерных реакций, то как только давление спадало вслед за удалением от черной дыры, звезда могла взорваться с силой сотни сверхновых. Последствия этих взрывов можно было наблюдать даже тысячи лет спустя в виде разреженных, но все же несущих немалую энергию, газовых оболочек, расширяющихся в направлении от галактического ядра.
Обычные сверхновые, разумеется, встречались еще чаще, и центральное скопление было практически завалено их останками: белыми карликами, черными дырами звездной массы и нейтронными звездами. Подобная перепись производила обескураживающее впечатление, а хаотичная динамика этой области космоса не позволяла исключить из рассмотрения больше нескольких процентов звезд, потенциально виновных в смерти мира ковчегостроителей.
Стоя в кабине управления «Обещания Лал» и всматриваясь в сияние звезд, за которым скрывалась цель их поисков, Ракеш спросил у Парантам: «Ты бы согласилась по очереди посетить пятнадцать миллионов нейтронных звезд в поисках живого ковчега?».
– Абсолютно, – без колебаний ответила она.