Неожиданно она заметила фигуру, которая двигалась вдоль дальней стены. Возможно, Зак отдыхал в одной из расщелин, или же она просто не сразу заметила его на фоне равномерного освещения пещеры.
Рои пробарабанила приветствие, пустив вход столько ног, сколько смогла, чтобы удержаться на месте. Зак не ответил, и на мгновение ей показалось, что он ее не расслышал. Затем он подпрыгнул и изящно поплыл по воздуху в ее сторону. Когда он приблизился, Рои заметила, что он придал своему телу небольшое вращение, и вскоре, когда Зак проворно приземлился рядом, ей стало понятно, что это была не случайность, а тщательно просчитанный маневр.
– Добро пожаловать на нулевую линию, – сказал он. – Как прошло путешествие?
– Весело и благополучно. Извините, что рано.
– Не извиняйся! Я рад тебя видеть. Нам нужно тысячу тем обсудить.
Рои никогда не видела его таким возбужденным и не была готова тешить себя мыслью, что причиной тому было исключительно ее визит. – Вы что-то нашли, не так ли? – спросила она. – Что-то простое?
Зак помедлил. – Возможно. Я обнаружил кое-что интересное. Но есть одна проблема.
– Что именно вы узнали?
– Кажется, я могу объяснить распределение весов на карте, – сказал он. – Думаю, я смог разобраться в их закономерности.
– Как? – Рои была в восторге. Она догадывалась, что рано или поздно он достигнет цели, но она не могла и представить, что это случится так скоро.
– Объяснение потребует некоторой аккуратности, – ответил Зак. – Тебе придется проявить терпение.
– Разумеется. Но.
– В чем же проблема, если я действительно сделал то, о чем говорю?
– Именно.
– У меня начинает складываться впечатление, что карта ошибочна, – ответил Зак. – Мне кажется, я могу объяснить распределение весов на карте, но я сомневаюсь, что сама карта соответствует действительности.
ГЛАВА 5
Через двенадцать тысяч лет после прогулки по доске Ракеш проснулся на полу своей палатки. Он лежал лицом вниз на сине-золотом туристическом коврике; Ракеш сделал глубокий вдох, наслаждаясь насыщенным запахом волокон. Эта палатка, которую Ракеш брал во все путешествия на Шаб-е-Нуре, всегда была при нем, куда бы он ни отправился. В любом путешествии первым, что он видел после пробуждения, было внутреннее пространство этого изящного кокона.
Он перекатился на спину и посмотрел вверх. При движении ощущения в его суставах и мышцах оказались несколько иными, чем во время нахождения внутри узла; проприоцептивная подсказка, которую он выбрал, чтобы отличать свое виртуальное воплощение от физического, исчезла – в этом не было никаких сомнений. Напоминание о том, что, покинув родной дом, он впервые принял материальный облик, вызывало беспокойство и пьянило одновременно. Вместо того, чтобы воплотиться в виде программного обеспечения, привязанного с виртуальному ландшафту, его тело – вместе с палаткой – было индивидуально собрано при помощи оборудования планеты, оставившей его наедине с физическим миром. Он поднес ладонь к лицу; на вид никакой разницы заметно не было, но когда он убрал руку, сухожилия в его предплечье послушно выполнили приказ.
Хотя до восхода еще оставалась пара часов, через тонкие переплетения нитей палатки пробивалось дразнящее бело-голубое сияние. Оно напоминало свет звезд, который он видел перед сном во время путешествий на своей родной планете, только это свечение было ярче. Небо Шаб-е-Нура пылало светом впечатляющих шарообразных скоплений. На мгновение Ракеш попытался представить звезды, которые могли бы затмить эти пустынные небеса в полуночный час, но затем сдался и просто приказал палатке их показать.
Он смущенно улыбнулся, ослепленный увиденной красотой и в то же самое время ощутив, будто в груди все сжалось от головокружения. Число, плотность и яркость звезд поражали всякое воображение. Возможно, полосы ионизированного газа, сиявшие в скоплениях над Шаб-е-Нуром, отличались более изящной красотой, но с тем же успехом можно было сравнить пригоршню цветов с грозно нависающим лесом. Разницу в масштабах было невозможно проигнорировать; любой расположенный поблизости объект мог точно так же заполнить собой небо, но балдж отличался богатой, полной деталей и бесконечно разнообразной текстурой, которую не смогло бы сымитировать простое скопление звезд. Ракеш не сомневался в том, что смотрит прямо в сердце галактики, звездную империю шириной в двадцать тысяч световых лет.
Он вышел из палатки и огляделся в поисках Парантам, но в поле зрения никого не оказалось. Он находился на поросшем травой поле, в полной тишине, если не считать журчавшего неподалеку ручейка. Он без труда нашел его при свет звезд, ополоснул лицо и сделал несколько глотков сладкой, ледяной воды. Несмотря на то, что в физическом теле он провел первую тысячу лет своей жизни, а в ландшафтах узла – в десять с лишним раз меньше, ощущение живой плоти сбивало с толку. Это тело, как и доставшееся ему при рождении, было гибким, работоспособным и отличалось весьма скромными материальными потребностями, так что законы физики не должны были стать серьезной помехой. И все же ему было странно вновь испытать такую близость с физическим миром без единого слоя симуляции, опосредования или умышленного искажения. Это было все равно, что оказаться голым в первый раз за столетие.