– Хорошо, – ответила Рои, – значит, ничего не изменилось. Наш вес будет направлен к центру Осколка.
– Значит, для любого направления, помимо гарма или сарда – движение вдоль которых уменьшает или, наоборот, увеличивает расстояние до центра орбиты – наш вес будет направлен к центру самого Осколка. Более того, если ты внимательно посмотришь на выкладки, то окажется, что вес на любом заданном расстоянии от центра будет иметь одну и ту же величину независимо от направления, в котором тебе пришлось двигаться – рарб, шарк, шомаль или джонуб. Вес по оси шомаль-джонуб зависит от орбитального периода Осколка и расстояния от нулевой линии точно таким же образом, как вес вращающегося груза зависит от времени и расстояния. Другими словами, если бы Осколок не вращался вокруг своей оси, вес по осям шомаль-джонуб и рарб-шарк был бы абсолютно одинаковым.
– А что в итоге получается для веса по оси гарм-сард? – спросила Рои.
– Вот ты мне и скажи. Если бы вращения не было, гарм-сардовый вес бы уменьшился или увеличился?
Вес, вызванный собственным вращением, был направлен от центра; таким же было и направление гарм-сардового веса, а значит, его частично можно было объяснить вращением Осколка. – Без вращения вес был бы меньше.
– Именно, – сказал Зак. – И разница, в расчете на один размах, в точности бы совпадала с весом по оси шомаль-джонуб.
– Значит, если с учетом вращения гарм-сардовый вес в три раза больше шомаль-джонубного, то без вращения – только в два?
Зак радостно защебетал. – Да! И именно в этом вся прелесть числа три. С учетом вращения мы можем утверждать, что веса по осям шомаль-джонуб, гарм-сард и рарб-сарк равны соответственно: единица в направлении центра Осколка, три от центра и нуль. Но если отбросить сложности, которые вносит вращение, то скрытая от глаз картина оказывается другой: единица к центру, два от центра и еще одна единица к центру.
– Я понимаю, что гарм и сард отличаются от других направлений, – неохотно согласилась Рои. – Но почему гарм-сардовый вес должен быть ровно вдвое больше остальных?
– Потому что в этом случае возникает идеальное равновесие между растяжением и сжатием. Возьми пакет со смолой и сдави его в двух направлениях; гарантирую, что он прорвется в третьем, да еще с удвоенной силой. У него просто нет иного выбора.
Рои задумалась над бытовой аналогией, которую Зак привел в пользу своей загадочной симметрии. Она понимала, в чем ее притягательная сила, но неужели этого действительно было достаточно, чтобы выявить все законы, управляющие весом и движением?
– Что, если на самом деле правильное число, с учетом вращения, – это не три, а два? – сказала она. – Тогда без учета вращения все веса будут равны по величине, но вес по гарм-сарду будет направлен противоположно двум остальным. Это ведь тоже простой вариант, не так ли?
– Вполне возможно, – неохотно признал Зак. – Пожалуй, надеяться на то, что геометрия весов будет совпадать с геометрией смолы – это чересчур.
– Нам нужно найти способ это проверить, – сказала Рои. – Карта говорит нам одно, а наши измерения – совсем другое. Нам нужно придумать другой эксперимент, другую измеримую величину, которая поставит точку в этом вопросе.
Пробарабанив в знак согласия, Зак погрузился в размышления. Рои оглядела пещеру. Сколько времени прошло с того момента, как она сюда вошла? Целая смена? Несмотря на голод, ей не хотелось уходить, не хотелось разрывать свою связь с Заком. Теперь их работа стала для нее самой большой ценностью.
Все-таки ему это удалось, поняла она. В одиночку, без единого товарища, при помощи одних лишь слов, пары машин и нескольких простых идей.
Она больше не вернется к работе на краевых полях. Зак похитил ее преданность. Он смог ее завербовать.
ГЛАВА 7
Открыв палатку, Ракеш первым делом увидел Парантам, которая сидела на стуле в человеческом обличье. Ее внешний вид не совпадал во всех деталях с образом, который он выбрал для нее, находясь внутри узла, но идентифицирующий сигнал гарантировал моментальное распознавание. Выйдя из палатки, он напряг предплечье; его тело верило, что состоит из настоящей плоти и крови. Порефлексировав еще мгновение, он понял, что не пользуется какой-либо коррекцией восприятия. Он, насколько можно было судить, видел Парантам именно такой, какой она была на самом деле.
– Добро пожаловать в балдж, – сказала Парантам. Она даже говорила на его родном языке.
– Спасибо.
Она, должно быть, заметила его недоумение, поскольку решила объясниться: «Мне казалось, нашим хозяевам будет проще, если им придется иметь дело только с одним фенотипом и одним языком». Она указала на окружавшие их инструменты, которые Ракеш начал едва замечать только сейчас. – Здесь полным-полно интерфейсов, предназначенных для рук и глаз, так что я, похоже, сделала правильный выбор.