— У Вас очень необычное имя, — снова привлек её внимание Гилимханов. — Кто Вас так назвал, если не секрет?
— Не секрет, — Мали на долю секунды мягко улыбнулась. — Папа назвал. Он был ярым поклонником португальской певицы Амалии Родригеш.
Услышав имя знаменитости, Гилимханов улыбнулся так же, как это сделала несколько секунд назад девушка.
— Что смешного?
— Ничего, — успокоил её Яр. — Просто я и сам близко знаком с творчеством этой певицы.
Амалия недоверчиво посмотрела на мужчину.
— Только не говорите, что вечером, приходя после работы домой, Вы включаете её песни. Не поверю.
— А я и не собирался этого говорить. У меня просто мама на них помешана. Поэтому воспоминания о тех временах, когда я жил с родителями, тесно связаны и с Амалией Родригеш. Не припомню ни одного вечера, чтобы в нашей квартире не звучали романсы фаду.
Глаза Мали увлажнились. Его слова заставили вспомнить и свои вечера, проведенные под эту музыку. Как же всё тогда было здорово. Ей ещё не было и двадцати, а впереди была целая жизнь, овеянная сладкими мечтами и грезами.
— Всё в порядке? — её состояние не осталось незамеченным.
— Да, — прошептала девушка. — Извините.
Что за мужчина? Буквально за пару часов он смог провести её через волнение, страсть, ненависть, заставил усомниться в собственной компетентности, а теперь ещё и о прошлом неумышленно вынудил вспомнить. Давно уже она не испытывала такой букет эмоций за столь короткий промежуток времени. И честно говоря, предпочла бы этого больше не повторять.
— Вашего отца, я так понимаю, уже нет в живых?
Ну, что же ему неймётся то? Зачем он лезет в душу? Лучше бы каверзными вопросами по производству дверей забросал.
— Он умер много лет назад.
— Соболезную.
— Спасибо. Я уже смирилась с этой потерей.
Амалия снова отвернулась. Воспоминания об отце потянули следом за собой и другие. Вот она знакомится с Никитой… Вот он делает ей предложение… Вот она узнает о том, что беременна… Стоп! Она пообещала самой себе, что забудет об этом.
— А Ваши родители? Живы, здоровы, но Вы с ними уже не живете? — нужно было срочно отвлечься от страшных воспоминаний.
— Совершенно верно, — кивнул Гилимханов. — Я уже давно живу в собственном доме за городом.
— Здорово, наверное, — мечтательно произнесла девушка, — иметь собственный дом. Свежий воздух вокруг, природа.
— Да, — произнес Ярослав, подъезжая к большому цеху. — Этого не описать словами, это надо прочувствовать.
Заглушив двигатель, мужчина всем корпусом повернулся к Амалии.
— Ну, что, Амалия Дмитриевна, готовы?
Невинный вопрос вызвал у девушки табун мурашек по коже. Реакция на Гилимханова явно была нездоровой, и Мали это отчетливо понимала.
— К чему готова? — с наигранной легкостью спросила она.
— Показывать ваши с Ильей владения. Я хочу быть точно уверен в том, что сделка окажется выгодной.
— Все расчеты Вы должны были увидеть на бумаге ещё час назад, — тут же став серьезной, сказала Амалия.
— Я их видел. Но написать можно многое. Хотелось бы убедиться, что мощности вашего производства соответствуют тем задачам, которые на него будут возложены в будущем.
— Тогда идёмте.
В цеху они пробыли больше часа. Начальник производства водил их по подразделениям, подробно объясняя все процессы. К концу экскурсии ноги Мали гудели так, что хотелось плюнуть на всё и, сбросив туфли, просто посидеть где-нибудь в сторонке, пусть даже и на пыльных досках.
— Амалия Дмитриевна, теперь предлагаю пройти ко мне в кабинет и сделать расчет по двери Ярослава Викторовича, — предложил Сергей Анатольевич.
Гилимханов внимательно посмотрел на девушку.
— Я думаю, расчет можно прислать по почте, — произнес он, переводя взгляд на начальника. — Я посмотрел то, что хотел, услышал ответы на свои вопросы, поэтому считаю правильным, если мы с Амалией Дмитриевной больше не будем Вас отвлекать.
— Но Вы же хотели, как можно быстрее, узнать цену, — возразила Мали, не понимая очередной странной выходки потенциального партнера. То хочу быстрее, то уже не хочу… С ним и свихнуться недолго.
— Я и так потратил очень много времени. Нужно возвращаться в офис.
Попрощавшись с рабочими, они направились к машине. Яр открыл для Амалии дверь, и только потом сел за руль сам.
— Кстати, можете снять туфли, — предложил Гилимханов совершенно спокойно, словно говорил это по пять раз в день. — Я практически на сто процентов уверен в том, что Вы не можете дождаться того момента, когда сделаете это.