— Тебя что-то беспокоит? — Ангелина Максимовна тревожно смотрела на Мали.
— Беспокоит… Но не то, что Вы, наверняка, подумали.
Услышав вопрос, женщина вздохнула.
— Ну… — легкая улыбка проскользнула на её лице. — Думаю, лучше нам с тобой спокойно поговорить об этом вечером. Не против?
— Конечно. До вечера, — чмокнув Ангелину Максимовну в щеку, девушка направилась к двери.
* * *
Отвезя Амалию домой, Ярослав вернулся на работу.
— Ярослав Викторович, Вас Беляев искал.
— Позвонить не мог? — удивился Гилимханов. Настроения не было… Вопрос о том, почему расстроилась мать, не давал покоя. Оставшись один, он перезвонил ей, конечно, но она сказала, что лучше обсудить всё при встрече. Ничего не оставалось, кроме как ждать… Теперь ещё и Илья… Общение с ним после расторжения договора свелось практически к нулю.
— К сожалению, на этот вопрос я не могу дать ответ, — рассеянно произнесла девушка.
— Свяжись с ним, пусть сейчас зайдет. Потом у меня не будет времени.
— Хорошо. Сделаю.
Когда Беляев появился в кабинете, Ярослав встал со своего места и направился к нему навстречу.
— Привет, — обменявшись рукопожатиями, мужчины устроились на диване.
— Не буду отвлекать надолго… Я по поводу Сергея.
Гилимханов, услышав это имя, недовольно скривился.
— Слушаю тебя внимательно.
— Ко мне приходил его отец. Просил помочь. Сергей догадался, кто за всем стоит, рассказал отцу, тот решил, что деньги всё исправят… Предложил выкуп.
— Надеюсь, ты его послал?
— Естественно. За кого ты меня принимаешь? Сергей обидел мою сестру… Никакие деньги не помогут мне забыть это.
— Тогда не понимаю, почему ты так разволновался? К чему этот разговор? Просто хотел, чтобы я знал?..
— Не совсем, — Илья нервно сжал ладони в кулаки. — Власов сказал, что будет мстить за сына.
— Что? — Яр зло рассмеялся. — Будет мстить за сына-насильника? Не боится, что его месть обернется против них же?
— Я не знаю. Возможно, он не верит, что Сергей действительно мог изнасиловать кого-то.
— Я с ним сам поговорю. Пусть даже не надеется спасти своего сынка… Суд уже скоро. Этот ублюдок обязательно получит по заслугам.
* * *
— Мама, что случилось?
Женщина замерла посреди комнаты, взгляд её был сочувствующим.
— Сынок…
— Мама, не тяни. Ты же знаешь, что это ещё больше нервирует меня.
— Присядь.
— Мама…
— Ладно, — женщина шумно выдохнула, словно перед стартом. — Узи… С ребенком не все в порядке.
— Что??? — Ярослав почувствовал, что ноги перестают его держать. Присев в кресло, как и советовала мать, он уставился на неё непроницаемым взглядом. — Что значит, не всё в порядке? — он говорил с придыханием. Сердце в груди колотилось так сильно, что говорить нормально не получалось.
— ТВП плода превышает норму.
— ТВП? — Яр силился понять, что сказала мать.
— Толщина воротникового пространства.
— Хорошо… Толщина воротникового пространства превышает норму… И что???
— Это может говорить о генетическом отклонении.
Слова повисли в воздухе. Глядя на мать, Яр пытался справиться с оглушающим чувством обреченности.
— Синдром Дауна?
— Как вариант.
Ярослав застонал, опустил голову, положил на неё руки, словно пытаясь спрятаться от чудовищной новости.
— Ты уверена?
— Нет. Поэтому не нужно так расстраиваться. Возможно, это ложная тревога. Нужны дополнительные исследования.
— Какие?
— Для начала нужно повторить узи, затем сделать биопсию хориона.
— Что это такое?
— Получение образца ткани путем пункции через брюшную стенку.
— Это опасно для ребенка?
— Риск есть… Не буду уверять тебя в обратном.
— Тогда нет.
— Что нет?
— Ты же сказала, что это, возможно, ложная тревога, так?
— Так, — Ангелина Максимовна совершенно не понимала, куда клонит сын.
— Второе узи даст ответ на вопрос?
— Да…
— Значит, мы подождем его. Не будем пока ничего делать.
— Это не тебе решать. Пусть Мали сама принимает решение. С тобой я говорю первым, потому что мне нужна твоя помощь. Я не знаю, как ей сказать об этом.
— Мы не будем ей ничего говорить. По крайней мере, пока.
— Ярослав… Ты себя слышишь?.. Повторяю ещё раз, это не тебе решать!
— А если это не подтвердится? Зачем её «убивать» этим? Она только-только успокоилась.
— А если подтвердится?
— Мы же всё равно ничего не сможем сделать?