Вирджиния наблюдала за спящей на кровати своей похитительницей. Ее дыхание было поверхностным, но спокойным. Веки женщины потемнели, губы посинели, а кожа была белой, как фарфор, от потери крови. Но благодаря отдыху и обильному питью были неплохие шансы, что она восполнит потерю крови за несколько дней. Рана тоже со временем заживет.
Вирджиния обошла дом. Вскоре она убедилась, что женщина живет одна. Той, кого они с Эдом называли "надзирательницей", нигде не было видно. Возможно, она заходила лишь изредка, чтобы помочь.
Письма на бюро сообщили Вирджинии имя ее похитительницы. Эйприл Валсарра.
Вирджиния нашептывала ее имя, поднимаясь по лестнице обратно в спальню.
- Эйприл Валсарра... Эйприл Валсарра...
Дойдя до спальни похитительницы, она подошла к кровати женщины и села на нее.
Эйприл была прекрасна. Ее цвет лица был безупречен.
Вирджиния никогда прежде не испытывала таких эмоций от отношений, какие дала ей Эйприл Валсарра. Более того, Вирджиния поняла, что ее не волнует ни ее прежний дом, ни ее работа.
- Черт, возможно, я буду жалеть об этом, - сказала она себе, глядя на Эйприл. - Но я приняла решение. - Вирджиния наклонилась, чтобы поцеловать спящую женщину в губы, и прошептала: - Я остаюсь с тобой.
Глава 63
Большой пес по кличке Джордж продирался сквозь сорняки к парковке. Он остановился и понюхал воздух, затем порысил к задней двери музея. Пес обнюхал дверь и завилял хвостом.
Отступив назад, он сел, уставившись на дверь и нетерпеливо залаял.
Его внимание привлек шум в кустах. Он навострил ухо, не отводя взгляд от двери. Когда звук повторился, пес встал, чтобы осмотреться.
Джордж шел, уткнувшись носом в асфальт, принюхиваясь. Временами он фыркал, когда запах становился сильнее.
У кустов герани он застыл. Шерсть у него на загривке вздыбилась. Зарычав, пес прыгнул в кусты.
Через несколько секунд ночная тишина была нарушена скулежом собаки. Цветы зашелестели, лепестки разлетались по сторонам.
Затем пес отступил от кустов, поджав хвост, развернулся и побежал через стоянку, припадая на левую переднюю лапу. На полпути он остановился и оглянулся, как бы проверяя, нет ли за ним преследования.
Затем снова перешел на бег, таща тело мертвого младенца за ногу.
Глава 64
- Что вы думаете об этом, мисс Коннорс?
Сьюзен покачала головой, хмуро глядя на Васкеса.
- Я не знаю, что и думать. Описание офицера Крауса весьма подходит под мумию. В совокупностями с другими доказательствами действительно кажется, что Амара причастна к смертям в музее.
- Вы действительно верите... нет, я даже не могу об этом спрашивать. Это слишком... - Он подыскивал подходящее слово. - Необъяснимо. Но факт в том, что если Краус не сошел с ума, то наш подозреваемый внешне похож на ваш пропавший... артефакт. У вас есть фотографии этой мумии?
- В музее.
- Хорошо. Вы смогли бы съездить и привести их нам? Мы покажем снимки Краусу и посмотрим, что он скажет. Если он даст положительный ответ... - Васкес не договорил, взглянув на свои наручные часы. - Мы будем здесь еще полчаса или около того. Вы сможете вернуться сюда к этому времени?
- Без проблем. Мы успеем за десять-пятнадцать минут.
- Отлично.
Когда они вышли из дома, Ленни Фаррел бросился к ним.
- Миссис Коннорс! Несколько вопросов, миссис Коннорс!
- Мы торопимся, - отозвалась она.
Репортер не отступал, продолжая следовать за ними, пока Тэг не остановил его жестом, выставив руку вперед, как бы отгораживаясь от него. Фаррел остановился, провожая Сьюзен взглядом, не решаясь дальше следовать за ней, прочитав решимость на лице Тэга наподдать ему в случае настырности. Он отвернулся, что-то бормоча своему оператору.
- Настойчивый ублюдок, - сказал Тэг.
- Это его работа.
- Вот и пусть ее выполняет, не тревожа других людей.
Тэг открыл дверцу машины для Сьюзен, и она забралась внутрь. Он осторожно толкнул ее, пока та не защелкнулась. Сам тоже старался не шуметь. Наклонившись через сиденье, парень посмотрел на Джеффри. Сьюзен приподняла простынку над его головой.
- Все еще спит, - сказала она.
- Этот ребенок проспит все, что угодно.
- И хорошо. Как только он засыпает, то спит всю ночь до самого рассвета.
Тэг завел машину.
- Его ничто не будит, кроме голода.
- Я такой же, - сказал Тэг, отъезжая от обочины.
Ночь была теплой, и они ехали с открытым верхом кабриолета. Тэг вел осторожно, чтобы не потревожить ребенка, несмотря на то, что Сьюзен убеждала его, что сына не разбудит даже выстрел из пушки.