— Сколько лет я искал тебя, Амарант. Убийцу. Хладнокровного убийцу. Ты сделал это, — произнес Данте. На этот раз он, похоже, говорил на полном серьезе — губы дрожали, рука, сжимавшая пушку, тряслась. Дуло ходило ходуном.
«Так ты в меня не попадешь», — хотел сказать Амарант, но не успел. Громыхнуло, и грудь пронзила ужасающая боль. Демон упал на колени. Опустив глаза, он увидел кровь, неудержимым потоком хлещущую из раны.
— Ты соврал мне! — заорал Данте, стреляя снова и снова. Пули одна за другой входили в тело Амаранта, кожу жгло там, куда они попадали. — Ты убил их! Ты!
Слезы катились по щекам, лицо исказила гримаса ярости. Патроны давным-давно кончились, однако он продолжал, как сумасшедший, жать на спусковой крючок. Амарант пытался остановить кровь, но ее было слишком много. Особенно сильно она текла из левого плеча. Как ни зажимал он рану ладонью, фонтанировало только сильнее.
А Данте все клацал и клацал уже бесполезным пистолетом. Громкие, как выстрелы, щелчки отпечатывались в сознании Амаранта, оставляя повреждения более серьезные, чем пулевые ранения. Он закричал, закрывая уши окровавленными ладонями, только бы больше не слышать этих обвиняющих щелчков!
И когда его голова готова была взорваться, наступила благословенная тишина. В ней громом прозвучал шепот Данте.
— Ты умрешь, Амарант. Спасения нет.
Спасения нет.
— Спасения нет, — пробормотал демон, выплывая из серой дымки.
Сон растаял, но боль никуда не делась. Она накатывала волнами, грозя захлестнуть разум и заставляя челюсти разжиматься в предвестии крика. Амарант крепко сжал зубы, чтобы этого не произошло.
Он открыл глаза. Взгляд уперся в потолок, по которому змеились безобразные трещины. Это явно не квартира Данте. Где он?
Амарант повернул голову, мимоходом заметив, что рана умело перебинтована. Взгляд уперся в стену с обрывками когда-то голубых обоев. Демон поморщился и посмотрел в другую сторону.
Данте спал, положив одну руку под голову, а вторую свесив вниз. Пальцы едва касались пола. Волосы закрывали лицо от палящих солнечных лучей, проникавших сквозь выбитые окна.
Демон задумчиво смотрел на него. Похоже, впервые за долгое время Данте не снились кошмары. Странно, но Амарант этому только порадовался. Он помнил, как Данте стрелял в него, но то, что он здесь, и рана перевязана, может свидетельствовать только об одном: парень все еще не знает правды.
Иначе Амарант был бы уже мертв.
В том, что Данте убьет его, если правда выплывет наружу, Амарант не сомневался. Он сам бы так поступил, окажись единственный, кому он доверяет, предателем! Даже если бы это была Розалина.
Стоило Амаранту попытаться встать, как левую часть грудной клетки пронзила боль. Он упал обратно и на этот раз не удержался от крика.
Данте вздрогнул. Откинув волосы с лица, приподнялся на локте.
— Доброе утро, — он слабо улыбнулся. Вид у него был усталый, кажется, насчет кошмаров Амарант ошибся. — Рад, что ты очнулся.
— Спасибо за заботу, но лучше бы я умер, — прошипел демон. Он хотел сжать рану, но боль не позволила этого сделать. Она была не просто нестерпимой — она была адской. Словно кто-то вонзал раскаленное лезвие, а затем вытаскивал его. И делал это тысячи раз, не собираясь прекращать пытку.
— Ты едва не погиб, — Данте внимательно смотрел на него. — Признаю, это моя вина…
— Ты здесь ни при чем, — Амарант хотел махнуть рукой, но только скривился от боли. — Потом объясню. Как это прекратить?
— Держи, — Данте протянул ему упаковку обезболивающего. — Может, это немного поможет. Извини, ничего другого нет.
— Лучше сразу еще одну пулю, — мрачно пошутил Амарант. — В лоб.
— Не смешно, — Данте помог ему сесть и протянул бутылку воды. — Лучше не одну таблетку. Но не глотай сразу всю упаковку.
Предупреждение оказалось нелишним. Амарант понятия не имел, как пить таблетки. Выщелкнув пару на ладонь, он закинул их в рот и разжевал. Нестерпимая горечь обволокла язык и небо, заставляя губы непроизвольно кривиться в гримасе.
— Запивай, — посоветовал Данте. — Забыл тебя предупредить, что они ужасны на вкус. Ты ведь не можешь этого знать.
Амарант торопливо сделал несколько глотков.
— Как вы едите эту дрянь?
— Это называется лекарства, — ответил Данте. — Когда-то давно я их тоже использовал — но потом они перестали помогать, — он потер виски.
— Опять голова?
— Разумеется. Взгляни, какое солнце!
Амарант снова лег. Левая часть груди нестерпимо болела, и сидеть было тяжело.