А сирена не унималась, как и крики.
Я не смотрю на тело, запрещаю даже оборачиваться. Там не осталось жизни. Нет сердца, ничего нет. Вытираю кровь покрывалом, обтирая взмокшее лицо, и выхожу из комнаты. Я точно знаю, куда идти, хоть никогда там и не была. Я чувствую, где он находится.
По дороге встречаются скорченные тела последователей Кая. Я проходила через это. Боль от разрыва невероятно, невозможно сильна. Словно оторвали часть души и на этом месте зияющая прореха.
Я чувствую то же самое, буквально ощущая, как истекает кровью моё сердце. Я иду, как по лаве, огнём горит моя шея — место укуса пылает, рвётся, выпуская под платьем кровь, розой проступая сквозь ткань.
В отдалении послышались звуки стрельбы, иной волчий вой пронёсся по зданию. Сюда идут волки из иного мира. Отца или дяди? Мне всё равно.
В какой-то момент, оказываюсь в пустом коридоре, где-то на нижнем подземном этаже. Прямо напротив Инга. Она не выглядит потерянной или запутанной. Выжженная пустыня — вот верное слово. В её глазах ярость и гнев. Каждый по-своему справляется с потерей.
— Ты убила его, — едва сдерживаясь, выпалила она. — Забрала его у меня!
— Он не был твоим, а ты не была его, — отвечаю, выворачивая слова из нутра.
Игра досталась тяжело, она выпила из меня все соки, оставив пустую оболочку. Я так вцепилась в идею спасения сестры, что совершенно забыла. Некоторые люди не нуждаются в спасении. Они мечтают пасть.
— Теперь я знаю всё, — медленно добавила она. — Больше не ищи меня. Не преследуй. Не возвращай. Ты не моя сестра. У меня никогда не было сестры. Поняла?!
Прислонившись к стенке, чтобы набраться немного сил, прикрыла глаза, а когда открыла, её уже не было. Инга ушла. Моя сестрёнка, девочка, которая любила и ненавидела меня, ушла. Я видела, что она приняла свою новую волчью суть. Она стала волчицей, но так ли это на самом деле?
Что-то обрушилось над головой, и свет в лампах замигал, местами погаснув. А после и вовсе выключился, вместо него зажглось аварийное освещение ярко-красного цвета. От вспышки заболели глаза. Я заставила себя отлипнуть от стенки и продолжить путь. Каждый шаг отдавался болью, но хоть шею перестало жечь. Наконец, открыла те самые двери и вошла в тренировочный зал.
Здесь почти не было света. Всего несколько лампочек, освещающих трагедию прямо в центре зала. Арман сидел ко мне спиной, поддерживая на коленях голову Лико. Я не видела ничего, пока не обошла его по кругу и не встала напротив.
Его лицо — как высеченная маска, безмолвное, без слёз. Он гладит волосы Лико, глядя в пустоту, совершая почти механические движения, испачканными в крови пальцами. Здесь так много крови повсюду. Я опускаюсь рядом, тянусь, чтобы дотронуться до Лико, а он бьёт меня по руке, заставляя отпрячь.
Непонимающе смотрю на него, а в его глазах первая осмысленная мысль — ненависть.
— Это из-за тебя, — холодно начал он. — Это ты во всём виновата. Ты это начала. Ты пришла и убила его. Не следовало тебя пускать в мой дом. Если бы Кай убил тебя, он был бы жив. Ты как паразит, забирающий всё… Ты…
— Арман, пожалуйста, не говори так! — от его слов ещё сильнее разболелось сердце. Оно так стучит, что кажется ещё немного и порвётся на мелкие лоскуты. — Я ведь делала всё, как ты учил! Я выживала! Я пыталась сделать всё правильно! Выждать момент и напасть! Я не думала, что он…
— Это всё неважно, Елена! — закричал он. — Посмотри, что ты наделала!
Я спрятала лицо в руках, сдерживая рыдания. Я опускаюсь ниже, чтобы подобраться чуть ближе, а он отталкивает меня.
— Убирайся! — зарычал он по-волчьи. — Тебе здесь больше нечего разрушать! Исчезни!
— Я не могу уйти, Арман! Пожалуйста, не говори так! Пожалуйста, не гони меня, Арман, я умоляю тебя, прошу, только не так!
— Тогда я сам уйду, — опустошённо отвечает он.
Арман бережно опускает голову Лико на пол, чтобы через несколько секунд подхватить тело возлюбленного. Он аккуратно прижимает его к груди, и со стороны кажется, что парень просто спит. Его лицо успело потерять всякую живость, приобретя восковую бледность, как у античной статуи.
— Арман, не бросай меня, — прошептала едва слышно, глядя снизу вверх. — Я не смогу остаться одной. У меня больше ничего здесь нет, кроме тебя.
— А тебе никто и не нужен, Елена, — безразличным тоном отвечает он. — И никогда не был нужен. Ты выучила мой урок и теперь знаешь его лучше меня. Прощай, Елена.
Он быстрым шагом пересёк зал и вышел наружу, даже не обернувшись.
Последняя лампочка над головой погасла, погрузив зал во тьму.