— От Мальчика-Который-Выжил можно ожидать чего угодно, — усмехнулся Малфой. — За это я так тебя и…
— Заткнись!
Драко поднял глаза, не договорив, и встретился с пронзительным и ненавидящим взглядом зеленых глаз.
— Заткнись! — повторил Поттер. — Мне надоело… надоело. Вся эта ложь, весь этот треп звучит так, словно ты… говоришь правду. И мне это… надоело.
— Треп, говоришь? — переспросил Драко. — Неужели ты не понимаешь, что в кои-то веки, я говорю тебе правду! Какой же ты дурак, Поттер, что не можешь отличить истины ото лжи! — с этими словами слизеринец сделал несколько уверенных шагов ему навстречу. Серые глаза сверкали страстью и гневом.
Гарри напрягся. Ему казалось, он вот-вот сорвется. Кинется к блондину и примется покрывать поцелуями эти изящные руки, кусать в неистовстве эти тонкие губы и гладить нежные светлые пряди волос Малфоя. Но гриффиндорец собрал все свое мужество и из последних сил заставил себя ответить.
— Сейчас никто не может этого сделать. Твой повелитель постарался.
— Не смей называть его моим повелителем! — вскипел Драко. — Я никому не служу!
— Ложь! — упрямо возразил Поттер. — Грязная ложь! Как тебе не противно, Драко? Хотя, что это я делаю? Взываю к совести Малфоя? Я, должно быть, действительно дурак. А ты… ты просто подлый, мерзкий слизеринский выродок!
С этими словами Гарри откупорил пузырек. Он заметил напряжение Драко. Тот пристально следил за движением его рук. На лице блондина был самый настоящий страх. Кажется, он понимал. Но как? Откуда он мог знать, что это за зелье? Сердце сделало бешеное сальто. Лицо слизеринца было сейчас таким бледным, таким испуганным, губы блондина дрожали и, кажется, тихий шепот срывался с них, едва касаясь ушей Гарри.
«Не надо… Гарри… пожалуйста…» — шептали эти губы. Или это так разыгралось в последние минуты напряженное воображение гриффиндорца? Нет, нет… все это ложь. Малфой очень искусный актер, он изобразит все, что угодно, когда ему надо добиться поставленной цели. Поттер чуть помедлил, но затем уверенным движением поднес пузырек к губам, глядя прямо в глаза Малфоя.
«Пора закончить это. Я так хочу!»
И в ту же секунду Драко сорвался с места и, точно рысь, совершил меткий и сильный прыжок, вышибив бутылочку с зельем из рук Гарри. Потеряв равновесие, они оба рухнули на дощатый пол. Гарри попытался дотянуться до пузырька, но Драко сделал это первым. Держа одной рукой Поттера за запястья, другой, он опорожнил содержимое бутылочки прямо в кадку с амариллисом.
— Не знаю, как это повлияет на цветок, Поттер, но я не позволю тебе затуманить себе голову…
— Ты… ты… — Гарри не мог подобрать слов. Все, что он знал и чувствовал в тот момент — ужасная злость на Малфоя, который просто рассмеялся ему в лицо.
— Что «я»? — переспросил он ехидно. — Думал так легко от меня избавиться? Черта с два я это позволю! Черта с два я буду любить тебя в одиночку!
— Что? — Гарри даже перестал сопротивляться.
— Что слышал, Поттер, — процедил Драко, склоняясь к самому его лицу. — Я и сам знаю, что я «подлый, мерзкий слизеринский выродок»… Но еще я знаю, что именно в этого выродка тебе, — он усмехнулся, — посчастливилось влюбиться. И если ты когда-нибудь и возненавидишь меня, Поттер, то к этому ты придешь сам… САМ, ты меня понял?
Гриффиндорец еле сдерживал себя, чтобы не припасть к этим тонким бледным губам. Так близко они сейчас. Так горячо было дыхание Драко. Но Гарри отстранился.
— Я уже пришел к этому, я хочу этого, как ты не понимаешь?! — крикнул он, пытаясь столкнуть с себя слизеринца.
— Нет, не пришел, иначе тебе не понадобилось бы это гребаное зелье! — закричал в ответ Малфой. — Ты слабак, Поттер. Просто слабак. Не понимаю, на что надеется весь волшебный мир?
С этими словами Драко поднялся и зашагал прочь. Гарри слышал, как захлопнулась за ним дверь оранжереи. Итак, Драко Малфой снова вышел победителем в их вечном противостоянии. Он в который раз оставил Гарри вот так, наедине с глодавшими его мыслями и эмоциями, не дав высказать ему своих истинных чувств.
Но Гарри не собирался сдаваться в этот раз. Его сильно задели слова Драко, когда тот назвал его слабаком.
«Слабак? Да что он может понять? Принять такое решение. Это в большей степени НЕ слабость…»
Эти мысли не сильно утешали Гарри. Он понимал, что Малфой все-таки был прав. Прибегнуть к помощи зелья — все равно, что расписаться в собственном бессилии, словно крикнуть Малфою: «Да, я такой идиот, я тебя люблю, но так боюсь боли, что лучше буду ненавидеть тебя!». Малфой все понял и, либо он так сильно хотел причинить Гарри новые страдания, либо так сильно любил его, что не позволил себя отпустить.