И мужчины, и женщины носили рваные и грязные комбинезоны. Мужчины отрастили неопрятные бороды, некоторым они доходили до груди. Люди бесцельно бродили по переулкам или сидели на земле. Никто не разговаривал. Ваня шарахнулась, когда какая-то женщина медленно свернула с пути и подошла ближе. Девочка ожидала, что женщина заговорит с ней, или покажет на нее и закричит, или же схватит ее. Ничего из этого не случилось. Женщина глазела на Ваню; ее тусклые черные волосы облепили лицо, по подбородку медленно стекала тонкая струйка слюны, капая на грудь. Затем взгляд женщины двинулся дальше. Она побрела прочь.
Ваня пробиралась вдоль стены, то и дело заглядывая поверх нее внутрь. Повсюду она видела одно и то же: мужчины и женщины молча бесцельно шаркали по земле или стояли, прислонясь к стенам. В домах не было дверей — только пустые проемы, через которые Ваня мельком разглядела кровати и столы.
Из одного дома вышел какой-то мужчина, и попал в свет фонаря. Его комбинезон не так испачкался, как у других, а борода оставалась все еще довольно опрятной. Ваня сначала не узнала его: лицо его было вялым и невыразительным, глаза сухими и безжизненными. Он покачивался. От его паха по ногам медленно расползался темный потек.
Ваня бросилась назад по склону, прочь от городка и прочь от Ларса, который больше не был Ларсом.
ТРЕТЬЯ НЕДЕЛЯ
ПЕРВОДЕНЬ
Ваня явилась в офис коммуны к восьми часам утра перводня. В приемной ее встретил тот же долговязый мужчина, который представился как Хеддус’ Андерс. Он вкратце обозначил ее задачи, причем выглядел не особенно обрадованным Ваниным появлением.
— Вы получили эту работу потому, что она на самой приоритетной позиции из подходившего вам по квалификации. — Андерс поджал губы. — А мы должны соблюдать порядок приоритетов.
Новая Ванина работа заключалась в сортировке и подшивке обработанных заявлений, отчетов и справок. За каждой переменой в жизни гражданина тянулись канцелярские бумаги: рождение, переход в интернат, переезд в домохозяйство, образование, деторождение, работа, выход на пенсию, смерть. Разумеется, все связанные с работой события тоже полагалось задокументировать: прием на работу, увольнение, производство, результаты, несчастные случаи. Бесконечный этот поток бумаги таскали туда-сюда курьеры из расположенного рядом распределительного узла. Должность курьера считалась завидной и ее придерживали для дисциплинированных молодых людей в отличной физической форме, образцовых представителей человечества, которые после обычно занимали желанные должности в офисе коммуны и в комитете.
Большинство заполненных форм поступало из клиники, интернатов, грибных камер и отделений самого муниципального управления. В административном отделе их сортировали, подсчитывали и заносили в указатели, а содержащаяся в них информация включалась в статистику колонии. Особенно важные документы, например, свидетельства о рождении, копировались на хорошую бумагу.
В полдень Андерс сводил Ваню в столовую муниципального управления, где в меню стояли тушеный пастернак и какие-то грибы. Андерс сел за один стол вместе с женщиной и двумя мужчинами откуда-то еще из офисного здания. Ваня села рядом с ним, была представлена остальным, но тут же позабыта. Она с облегчением воспользовалась случаем просто поесть и не лезть в общий разговор. Остальные занялись обсуждением предстоящих выборов в комитет: кто кандидаты? Кто выставил себя болваном, пытаясь пролезть на выборах? Кто похож на перспективный вариант? В конце концов выяснилось, что Андерс намерен избираться. Ваня гадала, что другие скажут о нем, когда окажутся вне пределов его слуха — что он подходящий кандидат или что он придурок.
В середине дня Андерс сунул Ване в руки коробку с формами, которые она обрабатывала все утро, и повел ее в заднюю часть отдела, где открыл серую дверь. Ваня спустилась за ним по ступенькам в длинную комнату, уставленную шкафами для документов. Ряд шкафов прерывался лишь другой дверью, отмеченной только табличкой «ДВЕРЬ». В шкафах слева хранились документы, касающиеся граждан, справа — документы, относящиеся к администрации колонии. Задача Вани сводилась к раскладыванию форм граждан по нужным личным папкам.
— А там что? — Ваня кивнула на другую дверь.
— Защищенный архив, — коротко ответил Андерс.
— Что это?
— Нас это не касается. — Он выдвинул ящик из общекартотечного шкафа, почти метровой глубины.