«Все хорошо, — попыталась сказать Ваня, — со мной все хорошо». Вышел какой-то шум, что-то, непохожее на слова, которые она хотела сказать.
— Давай подождем, — сказала Нина. — Ты поправишься. Ты поправишься.
Прохладные губы на ее щеке.
— Мне надо идти, — сказала Нина. — Они не знают, что я тут. Я вернусь.
Голос, который Ваня узнает: мужской голос. Кто-то близко наклоняется. Запах кофе и ликера.
— Как ее состояние?
Женский голос:
— Операция прошла успешно. Времени прошло немного, но у нее появились признаки афазии. Какой тип афазии — еще предстоит уточнить, но ясно, что она не может формировать слов.
— Хорошо.
— Что в ней такого важного, Харри?
— Я не волен вам сказать. Однако очень, очень важно, чтобы она не заговорила.
— Ну, об этом мы позаботились.
— Очень хорошо.
— Что там, в самом деле, творится?
— Мы должны оставаться сильны, — ответил Харри. — Дайте мне знать, если ее состояние как-то изменится.
— Сделаем.
Ощущение от присутствия Ладис’ Харри исчезло. Ваня кое-как открыла глаза. В поле зрения вплыло женское лицо — юной сиделки.
— Вы слышите меня?
Ваня ответила.
— Все хорошо, — сказала сиделка. — Просто кивните или покачайте головой для «да» и «нет». Вы поняли?
Ваня кивнула.
— Вы понимаете, что случалось с вами, Ваня?
Ваня снова кивнула, очень медленно.
Сиделка протянула руку и вытерла ей щеку.
— Мне очень жаль. Пожалуйста, не плачьте. Я не знаю, почему они это с вами сделали. Моя работа — просто послеоперационный уход. Мне нужно идти. Там что-то происходит.
Сиделка вышла. Ваня услышала, как поворачивается в замке ключ.
Слева от кровати располагалось окно. Надвигалась тьма. Никто не пришел включить свет в ее комнате. Из окна доносились звуки бегущих ног и гомон голосов. Ваня повернулась на бок. Подушка была такой мягкой, что все в ней утопало все лицо. Она могла уловить в правом верхнем углу окна кусочек неба, там сновали туда и сюда маленькие огоньки. Она смотрела на них, пока ее глаза не закрылись снова.
Ваня стояла в тундре, Улла — напротив нее. Трубка опиралась воронкой ей на плечо, а волосы сбрызнул иней. Она взглянула на Ваню и кивнула.
— Свершилось, — сказала она. — Анна идет.
Снаружи слышался галдеж: короткие крики вперемежку с протяжными, рокот, механический скрежет. Ваня какое-то время к ним прислушивалась. Ей захотелось по-маленькому; никто не пришел подать ей судно. В конце концов у нее начал болеть живот. Она села. Когда в глазах прояснилось, она увидела свои растянувшиеся вдоль кровати с тремя одеялами ноги. Слева была стена с окном, у изножья кровати — другая стена. Справа стоял столик, а за столом — стена с закрытой дверью. На столе стоял кувшин с водой. Ваня потянулась к кувшину правой рукой, но ее пальцы не смыкались вокруг ручки. После пары неудачных попыток она вместо этого схватила его левой рукой. Вода была прохладной и вкусной. Часть ее вытекла у Вани через правый уголок рта. Она поставила кувшин на место и сделала три неуверенных шага к двери. Ноги вели себя относительно устойчиво, хотя правую ступню немного подволакивало. Она не смогла сдвинуть с места дверную ручку.
Ваня взяла кувшин и поставила его на пол, неуклюже приспустила штаны до колен и присела. Волнение снаружи не утихало. Она снова натянула штаны и залезла на кровать. Завыли сирены. Удержать глаза открытыми не было мочи.
Колотят в дверь.
— Ваня! Ваня!
Еще колотят.
Это Нина? Это была Нина. Почему она не войдет?
— Ваня? Ваня! Это Нина! Эвакуируемся в офис коммуны. Я скоро приду за тобой. Я люблю тебя, Ваня. Мне все равно, что ты сделала. Я не оставлю тебя здесь. — Голос сорвался и умолк. — У меня нет ключей, но я вернусь, когда придет твоя очередь, скоро будет твоя очередь. Я обещаю!
Ваня проснулась. Она выглянула в окно и впервые как следует рассмотрела, что снаружи. Посреди площади возвышался офис коммуны, угловатый и основательный, из окон выглядывали лица. По площади к башне бежали люди. Из дверей клиники внизу шли, ковыляли, выкатывались пациенты в белых халатах. Над ними всеми высились трубы. Из их изогнутых жерл сочилась, истекая в небо, тьма. Серый свод прорезали темные полосы. Кое-где булавочными уколами поблескивали точечки света.
Ваня вновь упала в кровать. Она все еще была такой утомленной.
Она стояла перед машиной. Та работала на полную мощность, ее колесо вращалось так быстро, что расплывались спицы. Теперь Ваня видела трубы, уходящие от машины в стены пещеры. Машина светилась своим собственным светом и издавала громовой шум.