— Остаётся его ощипать и на сковороду положить, — прокомментировал оборотень. И следующую гениальную идею Фаины мы смогли осуществить лишь спустя время, когда нетерпимые друзья набегались. Затем сестра взяла таки молоток… Одолжила у кузнеца. Большой такой. Прицелилась.
Шелест сразу согласился с тем, что прилипший к его заду сосуд совершенно ему не мешает, наоборот, даже украшает его со спины, делает привлекательнее и вообще является очень удобной штукой, заменяющей в походе табурет. Мы с Войкой и Шакой катались от смеха под столом. В попытке улизнуть от сестры через окно, вампир всё же освободился, разбив вазон об раму.
— За свободу! — прозвучал очередной ехидный тост от оборотня.
— За справедливость! — предложил свой тост Шелест и продемонстрировал работу справедливости, треснув парня.
— За вас! — свой кубок я подняла во имя и благо друзей. Сделала крошечный, притворный глоток и дождалась, когда они осушат свои кубки. Потом товарищи неуверенно сели на стулья за стол. Пытались шутить и незаметно для себя уснули. Я полюбовалась ими, спящими, такими славными и беззащитными. Поднялась и ушла, прикрыв дверь. Меня ждал Тай. Он не присутствовал на попойке из-за траура. Впрочем, снотворное зелье я прихватила и для него…
Король сидел на кровати и смотрел на собственные ноги.
— Привет! — мы целый день не виделись, и я его поцеловала. — Устал?
— Да, но не совсем. Иди ко мне, — зачем-то попросил он, и сам же перекинул меня на подушки…
Ласки вымотали его окончательно, и он лёг на живот, позволив мне водить пальцами по обнажённой спине.
— Завтра заканчивается срок, отведённый для решения, — проговорил Тайрелл. — Чиновники хотят сдаться. Они буквально сейчас готовы пойти и упасть на колени перед армией. Я сказал, что, если они будут устраивать панику, лично выброшу их к границе, опробовать на собственной шкуре действие последнего изобретения Канония.
— Испугались?
— Ещё бы, — хмыкнул король. — После вашей последней выходки его все боятся. И тебя…
— Славно. Я войду в историю, как амазонка, запугавшая весь царский двор! — оценила перспективу я. — Повесишь мой портрет где-нибудь в мрачном уголке, среди паутины. И как только кто-то проштрафится, веди посмотреть на него.
Тай повернулся ко мне лицом. Смеяться с моих неудачных шуток у него не было настроения.
— Ори, если они прорвутся, ты же не полезешь на рожон? — испортил счастливый вечер своим вопросом он.
— Не полезу, — пробурчала я. — Что я дура, по-твоему?
Он не стал отвечать на последний риторический вопрос. Лишь крепко прижал к своей груди, поцеловал в макушку и сказал:
— Я не хочу тебя потерять.
— А я тебя, — слова вырвались с такой болью и обречённостью, что я чуть не расплакалась.
— Завтра всё изменится, — словно зная, сказал Тай.
— Не думай об этом, — поцеловала его я, дотянулась до кубка с графином, налила воды и кое-что ещё. Подала ему. — Вот выпей и успокойся. Всё будет хорошо.
— Опять мята и ромашка? — нахмурился король.
— Совсем немного.
Он выпил. Откинулся на подушку. А через пару минут, как любимый уснул, я уже одевалась.
Громогласный стук в двери пробудил Канония, вырвав из крепких объятий помощницы Зинаиды. Отворив, он даже не надеялся на такое счастье, как встретить меня… Поэтому перекрестился и пообещал вызвать мне монаха из храма Великой Матери, чтоб отпел.
— А то шастаешь, как неупокоенная, — брякнул он, поясняя свой первый порыв послать меня в могильник.
— Это поправимо, — огрызнулась я, оттесняя его назад. — Доставай, оставшиеся у тебя камни Линкарана!
— Грабить пришла? — прикрылся ночным колпаком механик.
— Нет, блин, — осмотрела его я. — За твоей девичьей честью пришла!
Мужчина задумался. Вспоминал в каком флаконе, на какой полке у него сие сокровище спрятано. Потом нервно хихикнул.
— Если обмен любезностями окончен, то тащи сюда камни! — потребовала я, внезапно вспомнив о серьёзной бреши в моём плане, которую без механика не заделать. — И сам собирайся. Вели Зинаиде, по-тихому, гнать в конюшню и вывести для нас лошадей.
— Никуда я не поеду среди ночи! — отказывался Каноний.
— Жить хочешь? Тогда поедешь! — для убедительности я достала скилт.
— Король разозлится, если ты меня убьёшь, — бурчал мужчина.