Абадон все же взял ее за руку. Мир вокруг мигнул. Еще раз мигнул. Мигнул… Мигнул…
ГЛАВА 23
Куда мы переместились, было известно одному Абадону. Передо мной появилась огромная сводчатая пещера, созданная не руками человеческими. Стены ее были разукрашены драгоценными камнями причудливой формы, которые сверкали огненными бликами. Я вспомнила старую легенду. Это была Священная алмазная комната – сияющий чертог Хранителя Вечности. Душа моя пребывала в смятении. Это была величайшая тайна, недоступная взору смертных.
Я ощущала слабое неясное дрожание каменных стен и движение холодного воздуха. И запах… Запах полевых цветов, что растут в долинах возле рек под открытым небом. Абадон подтолкнул меня к голограммному дракону на стене. Мы беспрепятственно прошли сквозь него.
Это была уже другая пещера со странными мерцающими рисунками на стенах. По ее периметру в голубоватом свете хрустальных шаров располагались в позе лотоса люди с длинными крыльями и огромными глазами, спокойными и мрачными. Лица этих крылатых существ больше походили на человеческие, чем на птичьи. И обрамлены золотистыми волосами, длинными и прекрасными. Сердце мое затрепетало от радости. Ожило очарование древних легенд, и мне стало жарко в этой холодной пещере. Здесь ощущалась аура такого покоя и благодати, которых я не испытывала никогда в своей жизни.
– Кто они? – был мой вопрос Абадону.
– Мои братья по лирианской цивилизации. Ангелы.
– Где они?
– Ушли. Ушли странствовать по Миру, пока я не призову их, – ответил Абадон. – Они на других уровнях реальности, а это просто их физические тела. Так мы выглядели много миллионов лет назад еще задолго до того, как заселили планеты солнечной системы. Да и задолго до того, как заселили многие созвездия в этой Галактике. На вашей планете мы были первыми – «клещеногие» и рептилоиды из созвездия Возничего пришли после нас. Мы освободили им Землю для галактического эксперимента. В вашем понимании это было очень давно.
Взгляд золотисто-васильковых глаз Абадона устремился вдаль, уйдя в древнейшее воспоминание.
– Это были первые дни – дни первой человеческой цивилизации. Радость познания человеком добра и зла разбилась о горечь знания об этом мире. Человек как величайшее творение Всевышнего всегда таким создавался, объединяя темное и светлое, которые сливались в Истинный Источник. Чтобы сохранить Землю чистой, цивилизации периодически уничтожались. Когда мир раздирало на части, люди гибли. Зная, что им суждено погибать, души людей вменили мне в обязанность охранять этот мир для грядущих цивилизаций, для непрерывного процесса эволюции. Когда Планета умывалась своими водами, я был их единственной надеждой. Такова была воля Создателя, и я держал свое Слово…
Абадон посмотрел на Никатею, кивая сам себе.
– Я всегда держал Слово, пока все не заканчивалось очередным Всемирным Потопом… Но проходит время, и я снова возрождаю Род Человеческий.
– Ты держишь Слово лучше людей, которые возложили на тебя эту обязанность, – проговорила я. – Ты такой – Санат Кумара. Великий Хранитель Вечности – Хранитель Рода Человеческого. Которого этот Род Человеческий сделал великим злодеем и хает ежеминутно.
– Это их право, Никатея. Я не осуждаю их за это, – грустно проговорил Абадон. – Когда я воплотился в эту планету и стал Великим Духом Земли, не прошло еще и сотой части времени ее существования во Вселенной. С Лучом Света пришел я в эту обитель и стал Князем этого Мира. Я двигаю человеческие цивилизации сквозь волны океана Жизни и Смерти. Я перемалываю человеческие расы, словно жерновами. Эволюцию следует контролировать, направляя в ту или иную сторону. Жизнь и смерть нужно контролировать…
– Ты ограничиваешь жизнь? Но как?
– Огнем и мечом, голодом и болезнями. Но можно и повысить рождаемость, и увеличить продолжительность жизни.
– Все это с трудом укладывается в голове, – заметила я. – По-моему, это жестоко.
– Такова жизнь и такова смерть. Величайшая благодать и величайшее проклятие. Человеку трудно понять все это. И одобряешь ты это, или нет, – это ничего не меняет. Это закон природы, который совершенно беспристрастен и не предполагает возражения. Он касается как людей, так и богов. Но подробности этого тебе не следует знать, Никатея.
– Какое твое истинное имя, Абадон? – спросила я.
– В этом мире у меня нет имени, Никатея. Все известные имена – ложные. Моя божественность не сводится к имени или форме, а к способности слить свои страсти с силами мироздания. Так рождаются Боги. Богу не нужно называть свое имя – его узнает каждый, кто в него уверует. Боги не провозглашают себя Богами –это делают люди, которые их узнают. Боги предпочитают не выдавать свои тайны.