На следующий день Дан долго рыскал по подвалам города. Прикрывая за собой остатки дверей, наметив дополнительный выход, он тщательно осматривал то, что не украли и не сгнило, что могло бы ему послужить. Самым подходящим инструментом оказался длинный и узкий кусок пластика – жёсткий, гибкий, требующий немало сил, чтобы скатать в маленькую спираль и удержать.
На мороженый жир рассчитывать не приходилось, конечно, и Дан завернул ловушку в кожу от косухи, пожертвовав куском с кармана. Лучше было бы, наверное, крокодилью кожу, но манипулировать ею куда сложнее – жёсткая и не гнётся.
Оставалось спрятать приманку в кусок мяса. Дан подумал о мертвецах на продуктовом складе, но всё же побрезговал. К тому же небезопасно возвращаться, да и как знать, ест ли прыгун лежалое мясо? Пусть лучше будут свежие водяные крысы.
На следующее утро Дан сидел на крыше трехэтажного дома рядом с подземной парковкой. Проверил, чтобы все перекрытия и лестницы были достаточно разрушены – хищнику не забраться. Рядом лежали несколько свежих тушек крыс и лом – на случай, если прыгун попытается допрыгнуть. Высота десять-двенадцать метров, если и допрыгнет, то на излёте, так что железо по зубам должно его остановить. Дан сидел и грыз сушёные ягоды, добытые из запасов бандитов.
Он до сих пор не знал наверняка, предпочитает ли прыгун ночь или день для охоты. Или сумерки. Сам он встречал их днём, за исключением того раннего утра, когда он «победил». Просто соревнование было не в борьбе, а беге по пересечённой местности на территории завода. На открытом месте у человека не было шансов, а среди нагромождения конвейеров, техники, в переплетениях коридоров и сквозных помещений с окнами, Дан сумел выкрутиться и оставить прыгуна в глубине лабиринта.
Так что… дебют?
Когда солнце уже приподнялось над городом, хищник вышел из тоннеля. Шёл не спеша, водил мордой по сторонам, принюхиваясь. Направился мимо Дана по улице, не поднимая головы.
Дан прищурился. Рискованное дело, всё это. И сказал вслух:
– Что, не заметил?
Прыгун коротко квакнул, быстро дёрнул головой и молниеносно побежал на звук, у стены, и правда, прыгнул. Дан вскочил с ломом в руках, но хищник не дотянулся до крыши даже носом. Попробовал ещё несколько раз, заклекотал и пошёл в обход.
– Поищи, поищи, – разрешил Дан. – Приходи потом обратно, перекусим.
Прыгун несколько раз обошёл здание, попробовал дотянуться в разных местах – Дан слышал, как рушится кладка. Всё безуспешно. Наконец, ящер вернулся к Дану и уставился на него немигающим взглядом.
Дан бросил ему под ноги крысу без приманки. Прыгун не шевелился ещё с полминуты, прежде чем наклонился, обнюхал… и подхватив кончиками зубов, подкинул тушку в воздух и проглотил. Снова уставился на человека.
Дан кинул ещё, целясь в морду. Ящер заклекотал, проводил носом тушку до земли и сожрал её быстрее. Потом вновь кинулся на стену, сделал несколько прыжков, поклевал кладку, попробовал её когтями. Дан напряжённо стоял с ломом наготове. Прыгун снова отошёл, квакая с явным возмущением и мельтеша хвостами. Еда разбрасывается едой, а самый большой кусок и не достать!
Дан кинул снова и на этот раз прыгун схватил тушку на лету. И ещё. Пятой полетела крыса с приманкой и скользнула по горлу ящера вслед за остальными. Дан скормил ещё одну. Теперь только ждать.
Он лёг на крыше, заложив руки за голову. Небо было ясным. Через пару месяцев полдень станет смертоносным, а пока любой мог без вреда так позагорать. Если не замёрзнет в мартовские плюс десять.
Было тихо. Дан пролежал не меньше двух часов, даже вздремнул, прикрыв глаза локтем. Когда всё же посмотрел вниз, увидел прыгуна как будто в той же позе.
– Ну и терпение у тебя.
А что, если кожа косухи не переварится? Может быть, у него желудок и вовсе такой крепкий, что прут не пробьёт. Или ещё как причина, почему прыгун ещё жив. Дан бросил последнюю крысу поодаль, посмотреть, не изменилась ли походка ящера.
Прыгун сделал движение в сторону подачки, пару неуверенных шагов и лёг. Глаза его снова были устремлены на человека. Дан подождал ещё с полчаса, но глаза оставались открытыми и следили за камнями, если он бросал их рядом.