Мой путь должен был начаться с городского автовокзала. В каждом городе в этом месте обитают цыгане и просто всякий сброд. Кинув бездомному мелочи, я поднялся по ступеням и вошел в само здание вокзала, где кассирша приветливо продала мне билет на ближайший автобус. Я искренне поблагодарил ее, ведь внутри себя понимал, что и ей ненавистно находится здесь каждый день, но такова судьба среднего класса. Мы работаем там, где всем сердцем не хотели бы находиться, чтобы просто не сдохнуть от голода. Так же, как и живем порой с теми, кого не любим, чтобы не быть одинокими. Я искренне понимал оба типа людей, ведь сам был таким же. В каждом из нас сидит горечь утраты о потерянном времени, но таков наш жизненный путь. Это начало происходит до нас и, скорее всего, будет происходить и после. Единственная разница между мной и кассиршей была в том, что, выходя покурить, я обычно наблюдал за спальным районом, ей же приходилось беспрерывно смотреть на всякий сброд.
На улице я достал папиросу из кармана и, прикурив, впустил дым в легкие. Автобус должен был подъехать с минуты на минуту. Обычно в это время я держу путь в центр города, чтобы пропустить один или другой бокал виски вместе со своими приятелями, но сейчас все происходило иначе, что, в принципе, даже немного радовало. Когда меняешь привычную обстановку, то и дышать становится намного проще. Когда я затушил окурок, то увидел, как старый металлический «Икарус» подъехал к остановке. На таких автобусах я обычно ездил в детстве, когда у родителей были дела в городе. Помню, как с трепетом наблюдал из окна за тем, как густые леса сменялись огромными зданиями, и где-то внутри чувствовал ликование от масштабов, что были созданы руками человека. Сейчас же мне ненавистны эти однотонные дома, которые растут друг на друге, превращаясь в гигантский муравейник. Люди живут лишь с мыслью, как бы найти себе пристанище в городе, среди таких же потерянных, как и они сами. Работают с девяти до шести, а затем вновь возвращаются обратно свою берлогу. Подобное существование больше похоже на отбывание срока, в течение которого амнистии не намечается. Многие надеются на то, что проведут свою старость где-то под пальмами сказочного острова, но в итоге считают копейки, которые заработали за всю свою жизнь.
Когда деревья сменили дома, я почувствовал умиротворение на душе, словно возвращался после долгой дороги домой. За окном мелькали поля, реки, холмы, а над всем этим простиралось бездонное синее небо. Когда живешь в урбанистической реальности, то редко смотришь выше своего носа, кажется, так писал в своей книге Харуки Мураками, и в этом он был чертовски прав. Обычно, когда у меня есть желание и свободное время, я сную по городу и обращаю внимание лишь на вывески заведений или на девочек с прекрасными формами, но чаще всего просто ищу ближайшую скамейку в пустом сквере, чтобы пригубить немного крепкого. Вся моя жизнь похожа на медленное падение: словно персонаж из классического романа автора прошлого века, я все сильнее приближаю себя к самому дну, но при этом где-то внутри себя понимаю, что никакого дна и нет. Единственный вопрос, который не дает мне покоя, заключается лишь в том, сколько я смогу еще прожить, пока не сгину навечно? Думаю, это знает лишь Создатель, но он хранит молчание так же, как и я сам, когда задаю этот вопрос себе вновь и вновь. Упасть бы в небо и остаться там навечно, просто лежать и размышлять о том, чего никогда не узнаешь, не думая о том, что завтра тебе вновь на работу. Уверен, что люди сами создали для себя этот экзистенциальный ад, в котором страдают весь отмеренный им срок. Своими руками мы понастроили спальные районы, придумали себе обязанности, систему, классовые неравенства, коррупцию. Этот список может длиться, пока не порвется последняя голосовая связка. Вот только среди этого я сам всего лишь маленькая деталь в бесконечном механизме. Шестеренка, которую смазывают зарплатой, бесплатной медициной и мечтой о далекой пенсии и покое. В последнем случае многие просто не доживают, ведь любой стресс так или иначе начинает действовать на иммунную систему человека. Сама же схема будет длиться вечно или не будет, кто его знает…
Автобус подъехал к конечной станции. Выйдя наружу, я ощутил что-то непривычное для себя – свежий воздух. Даже представить себе не мог, что, отъехав всего на несколько десятков километров, смогу наслаждаться этим. Все оказалось так просто, но долго ли я смогу ловить себя на этом прекрасном чувстве? Идя по дороге, которую знал наизусть, я прикасался раскаленной подошвой к твердой почве, что возникала под моими ногами. Именно она придавала уверенности в том, что я не сплю и в самом деле смог вырваться из оков города.