Что это за место, подойдя к щиту и проведя ладонью по холодному металлу, подумала Агата. Похоже на средневековый замок. Она вновь оглянулась и прошагала к окну. За портьерой оказалось идеально чистое стекло, покрытое царапинами. Окно располагалось высоко над землей и выходило... Агата распахнула створку и высунулась. Выходило, вероятно, во внутренний двор.
Все это очень странно, подумала она, закрыв окно и возвращаясь к кровати. Босые ноги замерзли, и Агата поспешила сунуть их в туфли. Взгляд ее снова метнулся к щиту. Герб на нем казался знакомым. Но это не может быть... Неожиданная догадка заставила ее резко подняться. Подойдя к располагавшемуся у стены со щитом большому письменному столу, она осмотрела его в поисках подтверждений своей безумной идеи. Но не нашла ничего – кроме стопки чистой бумаги, нескольких книг на латыни и принадлежностей для письма. Над всем этим возвышался потемневший от времени канделябр с озарявшими поверхность стола пятью свечами. Агата вновь подняла глаза. Герб со щита взирал на нее с молчаливым достоинством.
Взяв со стола канделябр, Агата постояла немного на месте, затем прошагала к двери и, открыв ее, выглянула в коридор.
Он был абсолютно пуст и выглядел еще более древним, чем комната.
Закрыв дверь за собой, Агата двинулась по коридору вперед.
***
Она так долго спускалась по лестнице, что это стало неприятно напоминать недавнее блуждание по лесу. Массивный канделябр оттягивал руку. Когда каменные, местами заросшие мхом ступени закончились, Агата вздохнула с облегчением. Сделав еще несколько осторожных шагов, она остановилась у входа в большой зал.
Первым, что бросилось ей в глаза, был длинный каменный стол, выглядевший как-то особенно э-м-м... торжественно в свете висящих под потолком люстр. Агата оглянулась на лестницу, чье подножие украшали круглые большие светильники, – пылавший в них огонь освещал весь холл. У хозяина этого замка явно проблемы с чувством меры, вновь поворачиваясь к столу, подумала Агата.
Во главе стола сидел мужчина лет сорока – сорока пяти и делал пометки в каких-то бумагах, разложенных перед ним. При появлении Агаты он поднял голову и улыбнулся. Улыбка была нарочито любезной и ни капли не приветливой.
– Вижу, вы пришли в себя... сестра, – под высоким потолком голос мужчины казался более звонким и гулким, чем он, вероятно, был. – Входите, разделите со мной трапезу.
Агата проигнорировала приглашающий жест. Перехватив канделябр поудобней, она прошла вдоль стола и опустилась на один из стульев на безопасном расстоянии от мужчины. Насколько в ее положении можно было говорить о безопасности.
– Вы – граф Дракула, – спокойно сказала она.
– Рад познакомиться, – мужчина наклонил голову. – Буду ли я удостоен чести узнать ваше имя, сестра?
– Агата ван Хельсинг, – Агата оперлась о спинку стула.
Окинув помещение быстрым взглядом, она убедилась, что кроме нее и графа в нем никого нет. Позади Дракулы располагался камин, в котором также пылало пламя. Зачем ему камин, подумала Агата. Он же вампир.
– Как я здесь оказалась? – спросила она у графа, отложившего бумаги в сторону и продолжавшего рассматривать ее все с тем же с выражением подчеркнутой любезности. – И почему я вообще здесь?
Он высокий, отметила она машинально. В книгах, которые Агата читала, имелось не так уж много описаний Дракулы, а те, что были, напоминали скорее страшные сказки или истеричные вопли перепуганных неуравновешенных детей. В одном из трактатов говорилось, что у графа сросшиеся брови, красные глаза, а в центре лба – рог.
– Так много вопросов, а ужин не тронут, – невозмутимо ответил Дракула. – Не люблю обсуждать дела на пустой желудок, – его длинные пальцы обхватили ножку стоящего рядом с ним на столе бокала. На безымянном пальце Агата заметила перстень, – с тем же гербом, что и на щите. Дракон в короне, свернувшийся в кольцо.
Что ж, следовало признать, что во внешности графа, как и во всем его облике, не было ничего странного или сверхъестественного. Просто очень крупный мужчина, явно сильный и тренированный – Агате не так уж часто случалось видеть солдат или военачальников, но она подозревала, что у обычных людей не бывает подобного хладнокровно-уверенного разворота плеч.