– Что от всего этого получите вы? – медленно спросила она.
Дракула поднял бровь.
– Простите?
Агата откинулась на спинку стула.
– Вы предложили мне стол и кров, вероятно, одну из лучших библиотек в Восточной Европе, возможность продолжить эксперименты и самого себя в качестве образца для моих изысканий, – сказала она, пристально глядя на Дракулу. – И в придачу, когда я более не смогу всем этим наслаждаться, вы любезно готовы меня умертвить, избавив от долгой агонии. Выглядит как идеальная сделка.
Дракула наблюдал за ней с прежним нарочито бесстрастным выражением.
– Слишком хорошо, чтобы быть правдой, – заключила Агата. – В чем здесь ваш интерес?
Он опустил голову, явно сдерживая улыбку.
– Агата, – сказал, вновь посмотрев на нее. – Право слово, я думал, что вы умнее. Не вас одну увлекают наука и знания, – видя, что она все еще не понимает, добавил он. – Мои... эксперименты затрагивают самые разные сферы, и при верном подходе вы можете стать лучшим из них.
– Лучшим… Что это значит? – Агата нахмурилась. – Если вы хотите присвоить себе какие-то мои качества, – как вы это обычно делаете с вашими жертвами, – она побарабанила по столу пальцами, – какой вам смысл ждать? Почему не сделать это прямо сейчас?
Дракула наклонил голову.
– Я так понял, вы не торопитесь.
– Я так поняла, что вас редко интересуют чужие планы.
Дракула рассмеялся.
– Ваши качества… – промолвил он, улыбаясь, – ваши качества. – Неторопливо поднявшись, он подошел к Агате и склонился над ней. Агата невольно задержала дыхание. – Ваш ум, ваша жажда нового, ваше стремление к истине. Все это здесь, внутри вас, такое прекрасное и манящее, – он помедлил, окинув ее долгим ласкающим взглядом. – И такое незрелое.
– Что… – начала Агата.
Дракула выпрямился, по-прежнему не сводя с нее глаз.
– Вы как лоза, которая для того, чтобы превратиться в драгоценный напиток, должна впитать в себя лучшие свойства почвы, – с легкой улыбкой продолжил он. – Я пущу вас туда, где содержатся глубокие знания, где ваши любознательность и порывистость уравновесит мудрость веков. Вы сможете насытить их философией и биологией, химией и началами физики, и всем, чего захотите еще. А когда это случится, и вы до краев наполнитесь ими, когда эти знания станут частью вас, – тогда я смогу насладиться вами. Поверьте, это будет идеальный букет.
Несколько мгновений Агата потрясенно смотрела на него.
– Что же, прекрасно, – усилием воли подавив вновь охватившую ее дрожь, наконец сказала она. – Это честное соглашение. По рукам.
***
Серая стена замка в вечернем свете казалась иссиня-черной.
Агата задумчиво погрызла кончик карандаша.
– Еще раз, пожалуйста, – попросила она.
– Ни за что, – отказался Дракула. – С меня хватит.
Агата взглянула на него с удивлением.
– Вы не могли утомиться, – сказала она недовольно. – Вы шесть раз взобрались по стене и спустились обратно, и у вас даже не сбилось дыхание.
– Мне не нужно дышать, – напомнил ей Дракула. – Понятие «душевное истощение» знакомо вам? – поинтересовался он, отпуская невидимый выступ на камне и спрыгивая на землю в паре шагов от нее.
– Кто жаждет знаний, должен быть упорен, – ответила Агата. – К тому же, вы мне обещали полный доступ.
– Я не предполагал, что это будет означать настолько однообразные… занятия!
– Но в этом суть эксперимента, – Агата сунула карандаш в блокнот, закладывая нужную страницу. – Если ты хочешь быть уверенным в том, что камень, брошенный вниз, непременно упадет, ты должен его бросить не меньше сотни раз.
– Я не позволю вам бросать меня не меньше сотни раз, – сказал Дракула и, развернувшись, зашагал по направлению к дверям замка.
Агата хмыкнула. Пожалуй, со стеной она и впрямь переборщила. С другой стороны, – как иначе узнать предел его возможностей?
За три недели, что она провела в замке Дракулы, Агата успела убедиться, что это не так-то просто.
Чего она только с ним не делала – стреляла из мушкета, из пистолета, из лука и какой-то странной штуки, которую, достав из одного из шкафов в библиотеке, с насмешливой улыбкой протянул ей граф, уверив, что иглы, которыми та заряжена, пропитаны индейским ядом. По просьбе Агаты он погружался под воду, где лежал часами, прыгал с южной башни (и с северной – Агата заподозрила, что южная недостаточно высока) и приземлялся точно на ноги, один раз был даже проткнут фамильным мечом, передававшимся в его роду с двенадцатого века, – бесполезно: графа ничего не брало.