Осиновые колья были под запретом.
– Технически я мертв, Агата, – сказал ей Дракула, рассеянно выдергивая меч. – Советую смириться с этим.
Чуть слышный шелест крыльев вернул ее к реальности. Подняв голову, Агата увидела устроившуюся на отвесной стене летучую мышь. Сдержав желание показать ей язык, Агата тряхнула головой и двинулась за графом.
...
– И все-таки вы слишком упрощенно смотрите на вещи, – заметила Агата тем же вечером во время ужина.
Приподнятая бровь графа выражала крайний скепсис.
– Если вы по поводу того места из блаженного Августина, Агата, – не тратьте время, – мы никогда не сойдемся в отношении него.
– Я имею в виду, – в том, что касается практики, не теории. – Агата махнула рукой. Отрывок из редкого издания сочинений католического святого был обнаружен ею в библиотеке неделю назад, и всю эту неделю они спорили о нем до хрипоты. Но сейчас ее занимало другое.
Она сделала паузу, отправляя в рот ложку рыбьего жира, и содрогнулась от отвращения. Дракула молча подвинул к ней бокал с вином.
– Попробуйте хоть раз взглянуть со стороны на то, как вы живете, – Агата благодарно кивнула и сделала глоток из бокала. – Ведь вы же делите весь мир на тех, за кем охотитесь, и тех, кто мог бы или кто охотится на вас. Как будто... как будто вы застряли в мире, где для того, чтобы не умереть, необходимо было убить другого. В этом мире почти что нет нюансов, а есть лишь черное и белое, – задумчиво закончила она.
– Нюансы – роскошь для тех, кому не нужно думать о выживании, – Дракула сощурился.
– Возможно, – Агата кивнула, тронув край бокала пальцем, – но вы никогда не думали, что той же цели можно добиться проще и с куда меньшими затратами?
Дракула с интересом взглянул на нее через стол.
– Например? – красивые губы дрогнули, расчетливо обнажая клыки.
– Ну, взять хотя бы ваш рацион, – продолжила Агата безмятежно, – он удовлетворяет вас?
– Почему он не должен?
– Как минимум, потому, что примитивен и скуден, – Агата развела руками. – Кого вы едите? – сказала она, не обращая внимания на его сердитый взгляд. – Местные жители знают вас и обходят замок десятой дорогой, а покидать его надолго и уезжать далеко вы не можете. Вы говорили, что вам требуется спать на родной земле. Да еще необходимость избегать солнца. Потому вам и привозят пищу сюда. Раз в две недели или реже? Чаще было бы подозрительно. Полагаю, вы на жесткой диете.
Глаза Дракулы потемнели.
– При экономном подходе одного человека хватает на десять дней, – сказал он холодно. – Бывает, удается растянуть и дольше. Удобней, чем бессистемная охота, – даже с учетом расходов на содержание и плату за молчание тем, кто выбирает их и доставляет в замок.
– Вы про этого мистера Рэнфилда? – скривилась Агата. – Странный тип. Вот уж кто на самом деле пугает.
Дракула ухмыльнулся.
– Он не кусается.
– И не нужно, – Агата фыркнула. – И вам не будет, если дадите себе труд подумать и послушать, что я хочу вам предложить.
Дракула поднял бровь в вопросительном жесте.
– Тот, кто вам нужен, – не адвокат, а доктор, – промолвила Агата торжествующе.
...
– Кровопускание? – Дракула откинулся на спинку стула и провел пальцем по губам.
– Это дешевле и удобней, чем каждые две недели искать кого-то нового, к тому же, в будущем позволит вам расширить ассортимент способностей и черт, которые вы захотите взять, и также – лучше их распробовать, – Агата кивнула. – И уволить Рэнфилда. По-моему, он сумасшедший.
– Грезит о мировом господстве, – рассеянно заметил Дракула. – Агата, вы предлагаете мне нанимать добровольцев для своего стола?
Агата улыбнулась звучавшей в его тоне смеси неверия и удивления.
– А что не так?
– Что заставляет вас считать, что мне это понравится?
Она довольно сощурилась.
– Вы не любите ограничений. Да, с некоторыми вы смирились, пришлось смириться, – с невозможностью войти без приглашения в чужой дом или очутиться на солнце, например, – Агата сделала паузу. Теперь лицо Дракулы было напряженным и неподвижным. – Вы изучили их и превратили в атрибуты своей легенды, – сказала она, усмехнувшись. – Где непонятное и странное, там тайна. Вам это на руку. Вампир приходит под покровом тьмы, – крестьяне и чувствительные девушки рыдают. Но одержимость пищей и угроза голода, – Агата наклонилась и завершила, понизив голос, – выводят вас из себя.