Глава 3. Яд гарпий (17.11.20)
Зайдя в комнату, Лихт закрыл дверь и провернул ключ. Он был мрачен, молчаливее обычного, предельно отстранён. Марс не обращал на него внимания, после того как он обвинил его в убийстве, он не мог заставить себя заговорить с ним как раньше.
Лихт остановился у одной из картин, ещё незаконченных, осмотрел холст сверху донизу и вздохнул.
— Марс, — Начал он, но договорить не смог. Он не мог разговаривать с ним иначе, забыв всё то хорошее, что было, забыть общее детство, да и как он мог, если это не удалось ему три года назад? Но сейчас ему предстояло сложное решение, как король он не мог оставить это происшествие без внимания, тем более, когда Марс был главным подозреваемым, но как брат... Разве мог он поступить с ним так? Насколько бы он ни был сейчас холоден, избавиться от чувств и эмоций, глядя на него, король не мог.
— Садись уже. Только давай обойдёмся без твоих заносчивых речей. — Марс жестом указал на соседнее кресло и, откинувшись на спинку, отвернулся к окну, гадая, что же произошло прошлой ночью.
Король не стал садиться, предпочитая продолжить разговор стоя.
— Ну и? Тайра смогла с тобой нормально разговаривать после того, что ты сделал?
— Сложно сказать. — Не глядя на брата, ответил он отстранённо.
— Тогда представь, каково сейчас мне. Ты мой брат, а я не могу даже смотреть на тебя без осуждения! Боже… я корю себя за это…— Он потёр лоб и, сунув руки в карманы, запрокинул голову.
— То есть, ты предпочёл бы как раньше жить с тиранией своего отца? Даже зная, как он поступает с полукровными вивернами? Зная, как он поступал со мной и Джуз?
— Нет! Конечно же, нет! Но… он никогда не показывал своего истинного лица перед жителями Мистопии, оттого и правда о нём звучала бы из моих уст так, словно я пытаюсь очернить его имя! Разве мало того, что они просили твоей расправы?
— А ты казнил бы меня в угоду им?
— Нет. Я бы не посмел поступить так с тобой. И никому бы не позволил. Как бы там ни было, и пусть только мы трое знаем правду, ты сделал это ради меня и Джуз.
— Хах, думаю, ещё день или два и они вновь захотят расправы. Что тогда?
— Они не оставят тебя в покое. — Лихт не знал, что здесь ещё можно сказать. Мысли путались, ему сейчас вообще было не до проблем с убитыми стражниками. — Пусть они и отступили в первый раз, но сейчас… Их близкие, друзья, родные убиты и все считают, что убиты тобой. Переубедить их не удастся. Не в этот раз.
— Знаю. Тогда что же? Тайра знает, что я невиновен.
— Думаю, она не поверила тебе. Хотела, но не смогла, вспомнив твоё первое преступление. — Лихт покосился на свободное кресло и сел. Склонив голову, накрыл глаза ладонями.
— Что с тобой?
— Ничего… просто устал. Прошлой ночью Эрилл была совсем не в себе.
— Сильнее чем обычно?
— Это сложно… — Голос сошёл на нет. — Справляться с ней с каждым разом всё трудней. А после прошлой ночи я нашёл этому объяснение.
Марс перевёл взгляд на брата, приподняв белёсую бровь.
— Яд гарпий всему виной. Она принимала его, Марс… принимала всё это время и прятала в покоях! Тц!.. Если бы только я обыскал её комнату раньше…
Они сидели в молчании какое-то время, а потом Лихт поднялся на ноги и направился к выходу, но не ушёл, лишь что-то сказал стражнику и вернулся в кресло. Спустя пару минут, в комнату вошла служанка, неся поднос со стеклянной бутылкой, наполненной янтарной жидкостью и два бокала. Уместив поднос на столик рядом с креслами, заваленный сверху книгами, испорченными кистями и тряпками в краске, девушка покинула комнату.
Лихт ничего не говорил, просто налил немного содержимого бутылки в бокал и выпил залпом.
— Ты же не пьёшь. — Заговорил Марс, наблюдая за тем, как брат наливает второй бокал.
— Сегодня просто не тот день. — Лихт качнул головой и улыбнулся. Улыбка, увы, вышла натянутой и явно в этой ситуации была неуместной. — Выпьёшь?
— Думаю, мне хватит того, что я ни черта не помню с прошлой ночи. Не стоит усугублять всё ещё больше. — Марс ощутил слабое головокружение, картинка перед глазами на миг расплылась. Он закрыл глаза, потёр виски и выдохнул.
— Она… — Король ощутил, как пересохло в горле, сделал глоток и продолжил, — Она умирает.