С Кэтрин в этом плане у них вышел казус, когда выяснилось, что она не умеет делать минет, да и не особо любит. То ли ей и правда не нравилось это делать, то ли не всем дано, но у Кэт, откровенно, это выходило из рук вон плохо. Ник смирился и перестал поднимать данную тему.
Пах прострелило волной острого возбуждения, стоило Кэтрин ласково провести ловкими пальчиками по шее Николаса. А в том месте, где она прикоснулась, осталась дорожка из россыпи мурашек. Ник невольно передернул плечами. Еще не хватало ему трахнуть бывшую жену.
Удивительно, но Кэт одновременно вызывала в нем брезгливость и заводила с пол оборота.
— Кэтрин, чего тебе надо? Ты же явно не для извинений сюда меня привела? — как только шарф скользнул с его глаз, догадки Николаса подтвердились. Он обернулся к ней лицом, напряжённо вглядываясь в серые с блеском глаза. — Зачем мы здесь? — напрягся всем телом.
— Прощение можно просить по-разному, Ник. — томно прошептала рыжая, облизывая влажные губы. — Если ты помнишь мои предпочтения в еде и спиртном, значит помнишь, как хорошо нам было вместе. Ты же помнишь? — с придыханием нашептывала бывшая.
Стоило ей вновь коснуться Ника, как тот рвано выдохнул, схватил её за кисть и мрачно сощурился. И произнёс сквозь зубы:
— Поэтому ты привела меня в наш номер? Почему именно сюда? А? — во взгляде — гнев. В голосе — обида.
— С этого началась наша история. — Кэтрин невинно хлопнула глазами. — Ты делаешь мне больно, Ник, отпусти! — хныкнула она, вырывая руку и потирая саднящую кожу.
— Ты сделала мне куда больнее, сука! К чему этот фарс? Чего добиваешься? — Ник весь кипел. Не очень хорошее состояние для него, особенно в уединенном номере с бывшей. В их номере. Она ведь знала, куда его привести.
— Я говорила…
— Это вранье! Снова наглая ложь! — перебил её Ник. Желваки на лице забегали, как быки по радэо, а глаза налились яркостью. — И ты прекрасно это понимаешь. Но я задам в последний раз свой вопрос. Какого хрена тебе надо, Кэтрин?
— Я правда соскучилась! Честно, Ник! Честно! — Кэтрин в отчаянии кинулась ему на шею и уткнулась туда носом, шумно втягивая аромат его кожи. — Боже мой, Ник! Я до сих пор люблю тебя! — всхлипнула она. — Я так перед тобой виновата! Но я все поняла, Ник! Правда! Я поняла, что была конченой эгоисткой! А ты меня на руках носил. Баловал. И любил.
А он стоял, как по струнке. Да, не отвечая взаимностью, но и не отталкивал. Сомневался. А вдруг она говорит правду? Или стерва отточила навыки до нового уровня?
"Чего ей не хватало, когда они были вместе?"
— А может, тебя просто давно хорошенько не трахали? М-м-м? — сейчас Николас вновь стал похож на того человека, каким был в отношениях с бывшей. Он сорвался и поддался на провокацию. Капкан захлопнулся. — Может, взять тебя как прежде, чтобы ты встать не могла? Отодрать тебя, Кэтрин? Ты этого хочешь?
Девушка на секунду замерла, словно заглавная лань, переводя дыхание. А затем очень тихо ответила дрожащим от желания голосом:
— Да… Я хочу… Хочу быть твоей… Я все сделаю!
— Все? Уверена? Даю секунду подумать.
— Да, все-все, Ник, ты только скажи…
— Тогда раздевайся. — устрашающе рыкнул он. — Стащи с себя эти грязные тряпки, купленные папиком.
— Ник? — она затравленно взглянула на него из-под густых огненных бровей. Но Ник уже знал этот взгляд. Он был лишь игрой. И эта игра ему также нравилась.
— Ты же сказала, что готова на все. Живо! — крикнул он, растянув губы в оскале.
Она сделала так, как ей велели, чувствуя при этом накатывающую волну возбуждения, что заполняла её, бурлила по венам, заставляя течь, как сучку во время течки.
— Спорим, что ты уже готова меня принять? Да? Готова ведь? — он толкнул Кэт ближе к комоду. Они уже не раз трахались на нем. Прямо на этом комоде. Когда-то давно…
Кэтрин была ещё тем любителем "остренького", именно поэтому сделала ставку на этом номере, в котором когда-то они провели свою первую ночь. И ведь не прогадала эта рыжая дрянь.
Только если в тот день номер в отеле в "California center" был залитым солнечным светом, где оказались только эти двое, счастливые и влюблённые, то сейчас свет внутри остался выключенным. Тьма стояла, хоть глаз выколи. Только лучики из окна лениво пробивались внутрь. Николас намеренно зашторил окна, потому что не хотел видеть лицо Кэт, когда будет брать её снова и снова.
Кэтрин уже стояла полностью обнажённой перед ним, смело опустив руки вдоль пышных бёдер, открывая вид на свое охуенное тело. Пышные груди набухли, а соски призывно торчали, умоляя взять их в рот. Лобок, с треугольником рыжих волос, притягивал голодный взгляд, подогревая воображение.