Амелия, отличавшаяся необычайной проницательностью, тут же догадалась, что именно произошло и в какой мере ее муж знал правду о полковнике Джеймсе. Она решила поэтому утвердить мужа в его заблуждении и принялась сурово осуждать полковника за речи, обращенные к сержанту, а Бут, в свой черед, старался по мере сил убедить ее сменить гнев на милость; тем, собственно, и завершилась эта история, чуть было не приведшая Бута к открытию, которое, если бы и не повлекло за собой трагических последствий, так страшивших Амелию, то доставило бы ему величайшие муки.
Глава 7, в которой автор выказывает немалую осведомленность в той глубокомысленной науке, которая именуется знанием лондонских нравов
Как раз в это время к Амелии приехала с утренним визитом миссис Джеймс. Она вошла в комнату, оживленная, как обычно, и после краткого предисловия сказала, обратясь к Буту, что поспорила из-за него с мужем.
– Никак не могу взять в толк, зачем он решил отправить вас Бог весть куда. Я настаивала на том, чтобы он выхлопотал вам что-нибудь поближе к дому; будет крайне несправедливо, если ему откажут. Уж не вознамерились ли мы не вознаграждать подлинные заслуги и раздавать все хорошие должности тем, кто их недостоин? А ведь целые полчища жалких фанфаронов расхаживают с самодовольным видом по улицам Лондона в красных мундирах!
В ответ на это Бут низко поклонился и скромно заметил, что гостья явно преувеличивает его заслуги.
– Не разубеждайте меня, – возразила она, – я достаточно наслышана от своего брата, а уж он в таких делах судья беспристрастный и его, я уверена, никак нельзя заподозрить в лести. Ведь он, как и я, ваш друг, и мы не оставим мистера Джеймса в покое до тех пор, пока он не выхлопочет вам должность в Англии.
Бут вновь поклонился и начал было что-то говорить, но миссис Джеймс тут же прервала его:
– Нет-нет, и слышать не желаю никаких благодарностей и вежливых речей; если я могу оказать вам какую-нибудь услугу, то считаю, что выполняю тем только свой дружеский долг по отношению к моей дорогой миссис Бут.
Амелия, которая давно уже к этому времени забыла о своей неприязни, возникшей у нее после первой встречи с миссис Джеймс в Лондоне, решила, что той движет чувство справедливости, и посему, проникшись к ней прежним дружеским расположением, стала горячо благодарить приятельницу за такое участие к ним. Она сказала миссис Джеймс, что, если ее содействие окажется успешным, она будет вечно ей обязана, ибо мысль о необходимости вновь разлучиться с мужем ужасно ее мучает.
– Не могу удержаться от того, чтобы не сказать вам, – добавила она, – что мистер Бут и в самом деле отличился на службе: ведь он получил два очень тяжелых ранения, одно из которых едва не стоило ему жизни; одним словом, я убеждена, что если бы его справедливые притязания были поддержаны каким-нибудь влиятельным лицом, то он несомненно добился бы успеха.
– Такое влияние, если только мой муж действительно им в какой-то мере пользуется, будет употреблено, ручаюсь вам, – воскликнула миссис Джеймс. – Ему нет сейчас надобности добиваться каких-нибудь милостей ни для себя, ни, насколько мне известно, для кого-либо из своих друзей; да и уж, конечно, дарование человеку того, что ему полагается по праву, едва ли можно счесть за милость. Так что, дорогая моя Амелия, будьте опять такой же веселой, как прежде. Боже мой, я прекрасно помню, что из нас двоих именно вы были самой веселой. Но вы почему-то вздумали запереть себя в четырех стенах и предаваться унынию; ведь вы решительно нигде не появляетесь. Как хотите, но вы поедете сейчас со мной к леди Бетти Кастлтон.
– Дорогая моя, вы уж извините меня, – ответила Амелия, – но ведь я незнакома с леди Бетти.
– Вы не знаете леди Бетти? Возможно ли? Впрочем, это не имеет никакого значения, я вас ей представлю. У нее по утрам бывают приемы; ну, это, конечно, не в полном смысле приемы, а так… лишь для узкого круга гостей… всего только четыре-пять карточных столов. Идемте же, возьмите свой плащ с капюшоном; нет-нет, вы непременно со мной поедете. Бут, и вы тоже поедете с нами. Хотя вы и едете с женой, но вы будете находиться под покровительством другой женщины.
– Подумать только, – воскликнула Амелия, – какая вы сегодня словоохотливая.
– Да, у меня нынче утром приподнятое настроение, – подтвердила миссис Джеймс, – вчера вечером я выиграла четыре роббера подряд, несколько раз держала пари и почти все время выигрывала. Мне сейчас везет, и мы устроим так, чтобы быть с вами партнерами. Ну, идемте же.