У капитана, надобно заметить, было два особенно любимых блюда и, хотя непритязательность его вкусов может внушить немалое презрение к нему со стороны некоторых моих читателей, я все же рискну их назвать: курица в яичном соусе и бульон из баранины; все это Амелия немедленно купила.
Едва часы пробили семь, эта добрейшая женщина спустилась на кухню и пустила в ход все свои таланты в поварском искусстве, а она была в этом деле мастерица, как, впрочем, и в любых других домашних обязанностях, от самых высоких до самых низких: равным образом ни одна женщина не могла бы с таким вкусом украсить гостиную, как Амелия; впрочем, она сама могла бы, как едва ли какая-нибудь другая представительница ее пола, служить украшением любой гостиной. И уж если я осмелюсь сказать правду, едва ли это прелестное существо могло предстать в более привлекательном виде, чем когда она, окруженная играющими малышами, готовила ужин супругу.
В половине восьмого мясо было почти готово, а стол опрятно накрыт к ужину (все необходимое Амелия заняла у хозяйки). Ее начинало уже беспокоить столь долгое отсутствие Бута, когда неожиданный стук в дверь заставил ее радостно воскликнуть: «Ну, вот, дорогие, вот и папа пришел!» Она попросила мужа подняться в столовую и сказала, что через минуту присоединится к нему. Ей хотелось особенно порадовать его приятным сюрпризом – двумя любимыми его блюдами. Она опять спустилась на кухню, где служанка хозяйки вызвалась сама подать им обед, и тогда Амелия вместе с детьми возвратилась к Буту.
Он коротко пересказал жене, чем кончились его попытки разыскать и наказать их служанку, на что Амелия почти ничего не ответила и только спросила, обедал ли он? Бут ответил, что за целый день не имел во рту ни крошки.
– Вот и прекрасно, дорогой, – обрадовалась Амелия, – я ваша подруга по несчастью, но тем большее удовольствие мы с вами получим сейчас от ужина, ведь я словно предчувствовала, что так оно и выйдет, и потому кое-что для вас приготовила; кроме того, у меня есть еще и бутылка вина, а в придачу, мой дорогой Билл, вам предлагается чистая скатерть и веселое лицо. У меня и в самом деле сегодня вечером необычайно хорошее настроение, и я дала детям обещание, которое вы должны подтвердить: я обещала, что позволю им на этот раз побыть вечером с вами и вместе поужинать. Да не будьте вы так серьезны, выбросьте из головы тревожные мысли; у меня есть для вас подарок… а как он мне достался, не имеет значения, – с этими словами Амелия вручила Буту восемь гиней и воскликнула. – Ну, пожалуйста, дорогой Билли, развеселитесь… судьба еще переменится к нам… будем, по крайней мере, счастливы хотя бы этот вечер. Поверьте, радости многих женщин за всю жизнь не сравнятся с моим счастьем, если у вас будет сегодня вечером хорошее настроение.
Бут глубоко вздохнул и проговорил:
– Как я несчастлив, дорогая, что не могу нынче вечером поужинать вместе с вами.
Подобно тому, как в чарующие июньские дни, когда на небе ни облачка и лик природы сверкает приветливой улыбкой, черная туча находит вдруг на небосклон, застит собой солнце и все вокруг заволакивается ужасным непроглядным мраком, так и на лице Амелии радость, только что озарявшая каждую ее черту, мгновенно померкла, сиянье ее глаз погасло, и малютки амуры, только что игравшие и резвившиеся на ее ланитах, понурили головки; дрогнувшим голосом она слабо переспросила:
– Не можете сегодня вечером поужинать со мной, дорогой?
– Увы, дорогая моя, не могу, – ответил Бут. – Вряд ли надобно объяснять вам, насколько это мне самому тягостно: я и сам не меньше вашего огорчен, но я уже приглашен на ужин в другом месте. Я даю слово чести, что непременно приду, и, кроме того, это связано с очень важным делом.
– Дорогой мой, я больше ни о чем вас не спрашиваю, – сказала Амелия. – Я уверена, что будь на то ваша воля, вы не отказались бы поужинать со мой. Признаюсь, сегодня вечером это особенно для меня огорчительно, потому что я настроилась на радужный лад, но, если на то имеются причины, достаточно веские для вас, они должны быть столь же вескими и для меня.
Похвалив жену за уступчивость, Бут осведомился затем, с какой целью она решила вручить ему деньги и откуда они у нее.
– Дорогой мой, – ответила Амелия, – никакой другой цели, кроме как отдать их вам, у меня не было, вот и все. А каким образом они у меня оказались, это, как вы знаете, Билли, не так уж и важно. Вам ведь прекрасно известно, что я не прибегла для этого к средствам, которые были бы вам не по душе, и, возможно, когда-нибудь в другой раз я смогу вам все рассказать.