Эвдиал непонимающе уставился на мужчину, что продолжал скалить кривые зубы. Казалось, вопросы Эвдиала доставляли ему удовольствие и забавляли.
— Но как тогда он здесь оказался? Если он не виноват, то почему…
Лысый резко выдохнул воздух, с каким-то свистом, а потом расхохотался так, что Эвдиал вздрогнул. Он все смеялся и смеялся, продолжая смотреть на него своими маленькими злобными глазками. Он смеялся, кажется, добрую минуту, а закончив, уставился на Эвдиала.
— Он здесь, потому что за кражу нужно кого-то наказать. Не так важно кого.
Смотреть в эти насмехающиеся глаза Эвдиал больше не мог. Он отвернулся, его взгляд снова упал на несчастного узника. Который, к тому же и не был виноват.
До этого момента, Эвдиал думал, что жандармы не верят, что перед ними Манфос из-за собственной глупости, потому что сами ожидали не паренька, а чудовище из тех страшилок, что рассказывают по деревням.
Но теперь все происходящее предстало совсем иначе. Жандармы оказались не меньшими преступниками, чем сами Манфосы.
Осознание этого пронзило Эвдиала горечью. Словно весь мир из этих преступников и состоял. А затем он одернул себя. Сам он был не лучше. Сам он был его частью.
— А с ним? — Эвдиал кивнул на тело в соседней камере. — Тоже жандармы?
Лысый усмехнулся.
— С ним я. Но я более жалостлив. Он мертв.
— З-зачем? — Эвдиал сделал шаг назад, словно двух решеток не хватит, чтобы удержать безумца.
— Потому что захотел.
К горлу Эвдиала подкатила тошнота. Он шагнул вглубь камеры, в темноту, надеясь скрыться в ней. Этому мужчине точно бы понравилось в братстве, он нашел бы с Манфосами общий язык. Язык боли и насилия.
— А ты? — вдруг спросил лысый. И его голос выдернул Эвдиала из мыслей в реальность.
— Что, я?
— Ты тут за что?
Эвдиал вздрогнул.
— За дело, — наконец ответил он, не собираясь посвящать соседа в детали, и поразился твердости в собственном голосе.
Лысый улыбнулся снова, демонстрируя весь ряд кривых зубов, которым во рту казалось, было тесно, и больше ничего не спрашивал. А измученный человек наконец замолчал, забывшись сном. Камера погрозилась в тишину.
Из коридора наверху, постепенно разгорались звуки хмельного угара. Громкий хохот жандармов, вперемешку со стуками деревянных кружек.
Эвдиал взглянул на своего изувеченного соседа и увидел в нем свое будущее. Представил, как умирает, замученный в камере или в петле на площади, по велению преступных жандармов, которые даже не принесут Сепеолу его заслуженную награду. Презрение и ярость волной прокатилось по телу Эвдиала.
«Не так, не здесь и не сейчас, — подумал Эвдиал и решил бежать».
Он внимательно осмотрел замок. Тот был встроенной частью железной двери, и выдернуть или еще как-либо сломать его не вышло бы. Оставалось лишь два варианта – открыть ключом, либо вскрыть.
Эвдиал обошел камеру в поисках чего-то тонкого и достаточно прочного. Но не нашел ничего подходящего, только хрупкие камешки, отвалившиеся от стен.
— Хочешь сбежать? — спросил лысый. Из темноты было видно, как блестят его зубы, а голос пронизывал азарт и хитрость. Эвдиал не знал, что ему ответить, боялся, что заключенный попросит освободить и его, а в случае отказа – поднимет шум. Эвдиал еще раз взглянул на бездыханное тело и решил, что не сделает этого. Лучше он не выйдет отсюда сам, чем выпустит вместе с собой этого человека. Эвдиал осторожно кивнул.
— И что, замок сможешь открыть?
— Возможно, — Эвдиалу казалось, что он идет по сгнившему мосту, который грозился вот-вот рухнуть.
Лысый исчез в глубине своей камеры. А в следующую секунду к ногам Эвдиала упал, брошенный в него, кусочек тонкого металла. То ли осколок меча, то ли что-то еще. В тишине металл лязгнул так сильно, что Эвдиал бросил на дверь взгляд, но шум по ту сторону стоял такой громкий, что никаких звуков жандармы точно не слышали.
Эвдиал опустился вниз, медленно и осторожно.
— Спасибо, — едва слышно выдохнул он, не сводя глаз с заключенного, словно тот мог броситься на него, и поднял осколок, напоминавший большую иглу.
Натренированные руки, привыкшие открывать комнаты и сундуки старост в деревнях и подвалы с запасами зерна, и сейчас не подводили, и, несмотря на оковы, дело шло.
В голове Эвдиала мелькали мысли о Сепеоле. Если получится сбежать, не случится ли что-то с ним и его семьей? Эвдиал мог лишь надеяться на неприязнь главного к дальним дорогам в повозке.
Замок щелкнул. Эвдиал осторожно толкнул дверь камеры и сделал робкий шаг.
— Железку верни, — приказал лысый узник. Эвдиал протянул ему осколок. Больше лысый ничего не просил, и Эвдиал не стал ждать, пока тот передумает. Он двинулся к выходу.