Вот бы, думал Эвдиал, это клеймо вообще стесать…
Но для такого ему понадобился бы другой человек. Или большая сила воли. Эвдиал не был уверен, что решится нанести себе такие увечья сам.
— Где здесь..? — Эвдиал обратился к продавцу, но не успел произнести «таверна», как в него влетело что-то стремительное и маленькое. Через секунду Эвдиал увидел – ребенок, мальчишка, не старше семи лет. А тот, воспользовавшись неожиданностью, вырвал из ослабевших рук Эвдиала мешок с монетами и помчался через толпу прочь.
— А ну стой!
Эвдиал бросился за ним. Толпа сдавливала, расступалась неохотно. Ребенку в ней было свободнее. И все же Эвдиал нагонял, черпая силы из одного лишь страха – без этих денег он погибнет.
Мальчик обернулся лишь раз, припустил ходу, а потом юркнул в пространство между домами. Эвдиал бросился за ним, и облегченно выдохнул, увидев, что там был тупик. Добрался до испуганного мальчика, схватил того за руку и забрал мешок. Тот недовольно зашипел.
— Это не твое, — отрезал Эвдиал, разглядывая мальчика. Тощий, грязный и диковатый. Голодный. Сочувствие притупило в Эвдиале раздражение и страх. Денег было немного, нужно было экономить, но накормить мальчонку – хватит. После того, что он пережил сам, игнорировать чужой голод Эвдиал не мог.
Но мальчик, не зная чужих мыслей, забился и выкрутился из хватки. Бросился к выходу. И тогда, провожая его взглядом, Эвдиал заметил их. Двое высоких, широкоплечих мужчин перегородили выход. По очереди они шагнули в проем, а мальчик спрятался за их спинами.
— Теперь и не твое, — хищно ухмыльнулся правый с подбитым зубом. Из-за этого произнесенные слова отдавали шипением, — это теперь наше.
Эвдиал тяжело вздохнул, на большее не было сил, эмоции в нем притупились. Досада, что он попался так глупо, отдавалось внутри едва слышным эхом. Но с другой стороны, что ему было делать? Не бежать, не попробовать? Уже не имело значения. Усталость согнула ему спину…
Кинжал был на поясе за спиной. А эти двое не выглядели так, будто действительно умели драться. Больше пугали габаритами. Но Тавус всегда говорил, что судить противника по внешности – глупость. Противника лучше переоценить, чем наоборот.
Эвдиал оценил шансы и потери. Он вымотан, пробежка забрала последние силы. Лечить раны ему здесь негде, особенно без денег, а на шум могут сбежаться жандармы. Но больше всего Эвдиал боялся, что в пылу драки кого-нибудь убьет как Зара. Все содержимое кошелька не стоило такого риска.
Эвдиал больше не хотел никого убивать, чего бы ему это не стоило.
Сдаваясь, он поднял вверх руки, сжимая в одной мешок с монетами. На лицах грабителей появилось выражение удивления, но его быстро сменило другое – полного довольствия.
И Эвдиал, которому уже нечего было терять, спросил:
— Могу одну монетку на еду оставить?
— Я тебе сейчас пару переломов оставлю! — завелся левый. Нос у него кривился, видимо сломанный ни один раз, и втягивал воздух с каким-то присвистом.
— Да ладно, — вдруг встрял правый. — Посмотри на него, кожа и кости, помрет с голодухи. А мы честные воры, не убийцы.
Левый еще раз пригляделся к Эвдиалу, поморщился, видимо сражаясь с собственной жадностью и выдал:
— Только одну.
Две пары глаз пристально следили за каждым движением. Эвдиал достал из мешка монету, поднял вверх, демонстрируя, завязал мешочек и бросил его грабителям. Левый поймал, оценил на вес, и довольно присвистнул. Достал из мешка монетку, такую же как у Эвдиала, и протянул ее мальчику. Тот, получив награду, убежал.
— А где здесь можно поесть? — спросил Эвдиал вслед уходящим грабителям. Он не был уверен, что выдержит долгие поиски. Те озадаченно переглянулись.
— Вооон там таверна, — правый указал направо.
Левый еще раз оглядел Эвдиала и на этот раз на его лице ярко отпечатался вопрос: не сумасшедший ли это был часом?
— Спасибо, — глухо отозвался Эвдиал.
— Первый раз в Кахолонге? — спросил правый, кажется, более радушный из них двоих. Так вот как назывался этот город. Кажется, жандармы его упоминали. Это было плохо. Значит, не так уж и далеко Эвдиал ушел. Но людей тут много, затеряться можно.
— Ага.
— Добро пожаловать!
Эвдиал выдавил из себя нечто похожее на дружелюбную улыбку. Ему хотелось рассмеяться, нервно и надрывно, но сил не было.
Внутри таверны стоял спертый, тяжелый воздух, – мешались запахи немытых тел, выпивки и чего-то еще, неуловимого и настолько же неприятного, но все это перевешивало другое – было тепло. Эвдиал направился к стойке, за которой возвышалась крепко сбитая женщина с тугой косой, которая вполне могла сойти за канат. По тому как она держалась, в ней узнавалась хозяйка этого места.