Прошлым вечером, вернувшись от Азилиана, Эвдиал снял в той же таверне комнату, сытно поужинал и даже расщедрился себе на горячую ванну. Впервые за долгие недели, Эвдиал чувствовал, что его тело отогрелось, насытилось и немного отдохнуло. И эти простые радости пьянили не хуже забористого эля.
Хозяйка таверны его радости не разделяла – понимала откуда деньги, – и смотрела со смесью жалости и досады, словно Эвдиал уже был мертв, и сама она его и прикончила. Впрочем, именно ее взгляд и вдохновил Эвдиала потратиться. Чтобы его в лесу не ждало, оттуда он мог не вернуться. Так что экономить и думать наперед он будет позже и потому, пока мог – ел, грелся и спал в мягкой постели. Если бы не установленный срок, Эвдиал только и делал бы, что ел и спал, пока не кончился бы аванс и только потом отправился бы в лес.
А еще – он мог просто сбежать. Снова. Но жизнь, которую он хотел жить подразумевала честную работу, а не кражи, и потому, Эвдиал эту мысль отбросил.
Теперь же он вполуха слушал жалобы провожатого на плохую дорогу, слишком уж широкую лошадь и ранний подъем, – прерывался он только когда зевал.
Дорога, по которой они ехали, дорогой была только по названию. Напоминала больше тропу, нехоженую, и едва заметную. Даже Эвдила, с его опытом скитаний, не приметил бы ее если бы не знал. От Кахолонга они отъехали куда-то юго-западнее, и это тоже было хорошо, главное – не на север.
Ехали долго, и к обеду пришлось делать привал. Эвдиал закупил достаточно припасов, но все равно ел немного, так, будто впереди его снова ждали недели голода.
— Ты ешь, — назидательно сказал провожатый. — Может, больше случай и не представится.
Эвдиал только хмыкнул, ему-то казалось, что провожатый не замечает ничего, кроме новых поводов пожаловаться на судьбу.
— Сколько людей ты проводил сюда?
— Много, давно уже не считаю, — тон провожатого был легкий и беззаботный. — А вернулись единицы.
Эвдиал поежился. Получается для многих, этот человек был последним, кого они видели в жизни? И сам провожатый знал, что многие умрут, что сам Эвдиал тоже мог умереть, но говорил об этом так просто.
— Не пытался их отговорить?
Провожатый едко хмыкнул.
— А что, повернешь обратно, если начну?
Отговаривал, понял Эвдиал. И нет, не повернет, обратной дороги у него нет. И у тех, других, наверняка тоже ее не было. Провожатый был прав.
— Не жалей их, вот что скажу, — провожатый вернулся к своей лепешке, начиненной луком и яйцами. — Они уже, что? Правильно, мертвые. Им твоя жалость – как мертвому припарка, — он
хохотнул, получившейся шутке. — Про себя думай. Ну и коли сам попросил, — сказал он, доедая лепешку в один укус, — поворачивай-ка ты назад. Ничего ты там не найдешь, кроме смерти.
Больше провожатый ничего не сказал, даже свой поток жалоб остановил. И остаток пути они проделали каждый в своих мыслях.
Солнце уже стало клониться к горизонту, тени удлинились, когда провожатый наконец остановился и объявил:
— Приехали. Слезай.
Лес, сквозь который они двигались, обрывался большой поляной сухой травы, а следом за ней виднелись новые деревья, ничем не отличимые от тех, что окружали их сейчас.
Снег в этих краях только-только успел собраться в небольшие белые островки. В основном вокруг зияла сухая трава и лес, полный сухих деревьев. Одни стояли полностью голые, со скрюченными ветками, другие – с огромной кроной сухих листьев, – такие не облетали до самой весны.
— Это Аменгам? — недоверчиво спросил Эвдиал, спешиваясь с лошади.
— Да, — провожатый кивнул в сторону, и Эвдиал, проследив направление, заметил вбитый в землю кол, старый и почти сгнивший. — Через четыре дня буду ждать здесь. Если выберешься позже, сам уж добирайся.
Провожатый повернул свою лошадь, взял под узды вторую, не стал даже дожидаться и смотреть, войдет ли Эвдиал в лес, и двинулся прочь.
Страх толкал Эвдиала остановить провожатого, отчего-то в этом месте не хотелось оставаться одному. Но Эвдиал не позвал. Стоял и смотрел на чернеющий впереди лес, пока удаляющиеся звуки чужих шагов за спиной не стихли.
Вблизи Аменгам тоже выглядел как самый обыкновенный лес. Эвдиал всматривался в сухой подлесок, разглядывал стволы и ветки. Искал что-то, что укажет на опасность. Но ничего не было. И все больше в Эвдиале крепло чувство, словно его надурили.
Единственное, что настораживало, была тишина. Эвдиал никогда не видел такого тихого леса. Словно никого, кроме него, больше здесь не было.
Он встряхнулся и двинулся вперед уже увереннее. Чем быстрее найдет камень, тем быстрее вернется.
Лес был диким, нехоженым. Казалось, что человек не ступал здесь никогда. Эвдиал оставлял кинжалом зарубки, чтобы вернуться и брел вперед. Разглядывал каждый крошечный камешек, который раз за разом оказывался не тем, что нужно. Было бы проще, поделись Азилиан подробнее, где и как искать, но тот, даже никогда не был в Аменгаме, его наемники с ним не откровенничали – боялись, что вместо них наймут кого-то другого, и в конце концов уносили свои тайны в огонь. Потому приходилось искать буквально наугад.