Эвдиал смотрел во все глаза и не верил им. Все это походило на механизм с тяжелыми жерновами, на что-то рукотворное.
— Оно… живое? — выдохнул Эвдиал.
— Ага, — мрачно подтвердил Бэйль. — И любит жрать живых. Все, что двигается, перемалывает в труху и ей питается. Может запросто перемолоть и медведя. — От краев ямы вновь начала стягиваться кристаллическая корка, заглушая шум и пряча свою страшную тайну. — Если не успеть выбраться пока не закроется, то пробить изнутри и уже не получится. Но это, если повезет не упасть сразу…
— Но как оно ест?.. Это же земля и камни…
— Да как-то желающих проверить не нашлось. А те, кто проверил, не рассказали, — и усмехнулся, — но ты всегда можешь попробовать.
В эту секунду Бэйль стал разворачиваться, но Эвдиал вздрогнул и отпрянул, будто его действительно собирались сбросить вниз. Через мгновенье, по тому, как синие глаза в удивлении расширились, стало понятно, что никаких злых намерений, кроме как поддеть, у Бэйля не было. Но Эвдиал среагировал быстрее, чем успел подумать и выдал свое звенящее волнение и страх.
Бэйль осуждающе покачал головой и смерил тяжелым взглядом.
— С этого момента шаг в шаг, — напомнил он. — Даже если боишься – шаг в шаг. Понял?
Эвдиал кивнул. Бэйль еще несколько мгновений строго смотрел и молчал снова, как и до этого – громко, спорил внутри с собой и, только решив для себя что-то, развернулся и первый ступил на узкую тропинку, вьющуюся между Хрупких болот.
Шел Эвдиал как и было сказано и так сосредоточенно, что ноги стали подводить. Боясь сделать неправильное движение, он словно оказался на невидимом подвесному мосту без перил, высоко на горном переходе, обдуваемом беспощадным ветром.
Бэйль периодически оборачивался, бросал короткие нервные взгляды. Спина его была напряжена, обеими руками он сжимал арбалет. Шел быстрым, отрывистым шагом, стремясь пересечь местность как можно скорее. Его волнение передалось и Эвдиалу, он озирался, дергался от каждого шороха, казалось еще секунда, и из тени на них прыгнет монстр.
А потом Эвдиал оступился, – неудачно поставил ногу, – и рухнул, успев от страха проститься с жизнью. Но уперся на твердую землю, а когда поднял взгляд, увидел, что Бэйль целится в него.
И тогда Эвдиал понял. Понял по нервному, напряженному взгляду, по дрожащему в руках арбалету. Оттенки страха Эвдиал различал еще лучше боли.
Бэйль боялся, но не монстров. Он боялся Эвдиала, боялся, что тот нападет со спины. До этого момента они шли вровень, но на этой местности Бэйлю пришлось пропустить Эвдиала за спину. Открытие так шокировало, что Эвдиал так и полулежал на земле, смотрел во все глаза и не двигался.
— Осторожнее, — бросил Бэйль и отвел взгляд, будто сам устыдившись своего страха.
Эвдиал вспомнил, как однажды мальчишкой, под насмешки других Манфосов, спасал из капкана, угодившего туда вместо зайца, волчонка. Вспомнил отчаянное желание помочь смешанное со страхом, что зверек его покалечит. Вспомнил и в эту минуту ощутил себя этим волчонком. Опасным животным, которому тем не менее, Бэйль хотел помочь.
Чужая самоотверженность снова отдала в груди тяжелым теплом. Эвдиал знал, что не заслужил подобного, но все равно был благодарен.
— Поднимайся. Надо торопиться.
До побега Эвдиал часто видел чужой страх, видел, как смотрели на него пленники в деревнях, но сбежав, отвык, что его могли всерьез бояться. И даже не подумал, что Бэйль, так ловко и бесстрашно бродивший среди чудовищ, спасший его, принудивший к опасному соглашению, будет бояться не монстров, а человеческого предательства.
Эвдиал отвык, забыл и больше не хотел видеть этот страх снова. Он хотел, почти до боли, так, как умирающий от жажды хочет воды, чтобы кто-то, хотя бы один человек в этом новом, огромном мире, верил ему.
— Бэйль, — тихо позвал он, наконец поднимаясь. Звать кого-то по имени было уже непривычно, но так здорово, что Эвдиал не сдержал улыбки и повторил: — Бэйль. — Тот, не понимая, что происходит, настороженно сжал арбалет крепче. — Кажется, я не сказал… Спасибо, что спас мне жизнь.
Бэйль вовсе не выглядел польщенным, скорее еще более нервным. Эвдиал его понимал. Затем, поколебавшись мгновенье, вставил кинжал в ножны и отстегнул их от пояса.
Какая-то часть Эвдиала неожиданно запротестовала. Кинжал был для любого Манфоса святыней, важнейшей вещью, это был кинжал Зара и, кроме того, это было единственное его оружие…
Но Эвдиал очень хотел ответить на чужую самоотверженную доброту тем же. Он взглянул в растерянное лицо Бэйля и протянул ему кинжал, рукоятью вперед.