— Ну как дела, Элмер? Какие-нибудь проблемы? — начал он.
Хессельман пожал плечами.
— Да нет, все нормально.
— Я имел в виду, не возникли ли какие-нибудь проблемы, пока меня здесь не было. Кстати, завтра или послезавтра я снова отправляюсь в Европу.
— Отлично, шеф.
— Что, рад моему отъезду?
Лицо Хессельмана слегка покраснело.
— В каком-то смысле да.
— Ты слышал, Гарри? Что ж, во всяком случае, хоть кто-то здесь не врет, а говорит правду прямо в глаза… Интересно, почему, Элмер?
Хессельман слегка наклонился вперед и улыбнулся.
— Меньше треволнений, — тихо ответил он.
Палмер рассмеялся.
— Хочешь сказать, что никогда не видел таких вот заседаний в своей родной Миннесоте?
— Ну почему же, приходилось, — в свойственной ему лаконичной манере ответил Хессельман. Правда, чуть помолчав, все-таки добавил: — Мы называем их «бой быков-дураков».
Оба, и Вудс и Элдер-старший, рассмеялись.
— А вам не приходит в голову, что это очень кровавая игра? — поинтересовался Палмер.
— Уж не кровожадные ли индейцы изобрели эту игру? — предположил Гарри Элдер. — По-моему, это самая кровожадная игра в мире.
— Нет-нет, не совсем так. — Хессельман слегка покачал рукой. — По степени кровожадности не самая, а лишь вторая.
Палмер бросил на него вопросительный взгляд.
— Ну а первая?
Хессельман выразительно скосил глаза вправо, в направлении конференц-зала. Его улыбка стала заметно шире.
Оставшись наконец один, Палмер сразу же почувствовал, что действие «либриума» практически полностью прекратилось. Прежде всего, в его правой руке снова появились явные признаки тремора. Кроме того, его сильно беспокоила зависимость от лечебного наркотика, без которого ему вряд ли удалось бы продержаться все утро, тем более на этом чертовом заседании. Раньше он ведь практически никогда не испытывал в нем нужды, но на этот раз… сочетание крайнего утомления, бессонницы и повышенного беспокойства вынудили его прибегнуть к этому лекарству. Более того, «либриум», похоже, мог вызывать различные побочные эффекты, а после окончания прямого действия усиливать ранее незаметные симптомы.
Он позвонил мисс Шермат по интеркому, попросил ее связаться с Генри Матером, исполнительным секретарем Фонда экономических исследований, а затем перевести разговор на его личную линию. Затем по своему городскому аппарату набрал номер прямого рабочего телефона Вирджинии. После пяти долгих гудков в трубке послышался чей-то неизвестный голос: «Алло?», и Палмер тут же положил трубку. Именно в этот момент мисс Шермат доложила ему, что мистер Генри Матер уже на связи.
— Генри, простите, что беспокою, но… — начал было Палмер.
— А вы что, разве не в Бонне сегодня? — перебил его Матер. Его тонкий, слегка надтреснутый голос, казалось, принадлежал куда более пожилому человеку, хотя ему было, если Палмер, конечно, не ошибался, всего где-то около шестидесяти.
— Я отложил свои встречи, Генри. Мне искренне жаль, но как раз сейчас, здесь, в моем ЮБТК произошло нечто весьма неожиданное, и я был просто вынужден срочно сорваться и прилететь сюда, в Нью-Йорк. Кстати, вы получали какие-нибудь отчеты о моих деяниях от вашего человека по имени Фореллен?
На другом конце линии последовала довольно длительная пауза. Затем:
— Нет, ничего. А что?
— Он вроде бы дал мне ясно понять, что должен направлять вам регулярные отчеты. Причем довольно часто.
Снова длительная пауза.
— Боюсь, я не совсем вас понимаю, Вудс, — прошелестел в трубке старческий голос.
У Палмера вдруг появилось ощущение противного зуда по всему телу, в глаза будто насыпали песок, в горле першило, он уже не мог спокойно сидеть на одном месте и был вынужден все время вертеться, менять положение тела, чтобы облегчить чувство… собственно, чего? Неудовлетворенности? Утомления? А ведь после сегодняшнего вполне успешного заседания Совета он, по идее, должен был бы испытывать только чувство удовольствия, радости и приятной расслабленности.
— Послушайте, Генри, у вас на сегодня с кем-нибудь назначена встреча за обедом?
— Боюсь, что да.
Палмер досадливо вздохнул. Господи, как же скверно он начал себя чувствовать. Неужели это никогда не кончится?!
— Генри, я могу говорить откровенно?