— Извини, — пробормотала она, поднимая бокал.
— Ничего. Присаживайся, пожалуйста.
— Я бог знает сколько времени провела там, в дверном проеме моего дома, думая о нас с тобой, и наконец не выдержала. — Она присела, протянув руку, взяла с коктейльного столика пачку сигарет. Та была пуста. Вирджиния бросила вопросительный взгляд на хозяина.
— В доме сигарет нет, увы, — пожав плечами и виновато покачав головой, ответил тот.
— Вот черт! — Вирджиния шумно вздохнула. Затем, помолчав, до странности тихим тоном спросила:
— Вудс, что, между нами все кончено? Мы ведь об этом говорили, когда ты приходил ко мне домой? — Не услышав ответа, она встала, подошла к окну, остановилась, немного постояла, затем вернулась и снова села. — Вудс?
— Полагаю, да, — медленно протянул он. — Хотя вслух этого не было сказано.
— Просто многое было недосказано… Скажи, у тебя в Европе есть девушка? Которую ты там встретил.
Палмер молча кивнул. Вирджиния вскочила на ноги, так же резко снова села на место.
— Боюсь, мне уже трудно держать себя в руках, — извиняющимся тоном пробормотала она.
— А это совсем не обязательно, — успокоил он ее. — Тебе нечего волноваться, ты ведь у друзей.
— С таким другом, как ты… — начала было она, но так и не закончила фразу. Затем, после небольшой паузы спросила: — Она твоего возраста?
— Нет, моложе.
— Намного моложе?
— Намного. — Вудсу не понравилось, как это звучит, и он счел нужным тут же поправиться. — Впрочем, не так уж намного. Ей сейчас… э-э-э… да, где-то около тридцати.
— Значит, она, так сказать, уже переступила рубеж, но, в отличие от меня, еще не превратилась в старую клюшку. — Вирджиния подняла руку, не давая ему возможности прокомментировать ее слова. — Не бери в голову, Вуди. Это не более чем шутка. Неудачная шутка. Прости и, пожалуйста, забудь об этом… Ну и как она? Красивая? Умная? Какая она?
— Хочешь узнать, лучше ли она тебя?
— Да, именно это я и хочу узнать в первую очередь.
— Что ж, в чем-то да, в чем-то нет.
— Значит, что-то вроде совершенства с небольшими изъянами, — понимающе протянула Вирджиния. — Да, этот тип, пожалуй, больше всего притягивает противоположный пол. — Она засмеялась тихим, несколько странным смехом. Как будто даже не знала, над чем, собственно, смеется. — Честно говоря, вообще-то именно это в свое время и привлекло меня к тебе. Ты догадывался? У тебя было все: впечатляющая внешность, мозги, положение, короче говоря, все, кроме… сердца. Я влюбилась в тебя по самые уши. И думала: ну какое значение могут иметь один или даже два маленьких недостатка, если все остальное — совершенство? Любовь доброй женщины способна растопить любую глыбу льда, внутри которой, обрати внимание, сразу же забьется живое человеческое сердце!
Не дождавшись от него «живой человеческой реакции», она снова рассмеялась, но на этот раз заметно тише.
— Поэтому, посчитав себя той самой доброй женщиной, я принялась за дело. И уже ничего не могла с собой поделать. Один твой взгляд, и я уже сама не своя, вся горю от желания. — Она начала было вставать с софы, но затем передумала и вместо этого положила нога на ногу, одновременно откидываясь на расшитые подушечки. — Ты еще не забыл эту древнюю, как мир, историю любви, Вудс?
— Нет, пока еще не забыл.
— Значит, похоже, меня как тогда включили, так сейчас и отключают.
— Дело совсем не в этом.
— Я что, забыла оплатить по счетам или как? — слегка прищурившись, поинтересовалась Вирджиния. — Черт побери, Вудс! Я сама должна отключаться, когда сочту нужным. Однажды я уже проделывала это с тобой, и мне тогда было плохо, очень плохо, но концом мира это даже не пахло. А вот сейчас, честно признаюсь, пахнет и еще как!
— Послушай, Джинни. — Он подошел и начал было присаживаться рядом с ней на софе.
— Пересядь, пожалуйста, вон туда.