Я закрыл дверь и предался более земным заботам. Очень хотелось есть. Меню из гостиничного ресторана лежало на ночном столике. Но меня ждало разочарование, так как в нем были указаны самые обычные европейские блюда. Я положил меню на столик, оно не могло удовлетворить мои запросы. Мне хотелось отведать знаменитых гамбургеров, кетчупа, салата с тунцом. Все эти блюда так расхваливал Ричард Бейкер. И потом, мне очень хотелось прогуляться по Бруклину.
Спустя десять минут я вступил в сюрреалистический мир американской подземки, в котором все: формы, объемы, линии — приводило меня в замешательство, вызывало тревогу. Я прошел через турникет из массивного дерева, похожий на вращающуюся клетку… Сломя голову я отчаянно устремился в лабиринты переходов, отмеченных загадочными аббревиатурами. Рискуя упасть и хватаясь за поручни эскалатора, я выбрался, наконец, на платформу, напоминающую длинный склеп, свод которого подпирали металлические столбы.
Может, я стал жертвой в слепой игре судьбы? В какую бездну увлекает меня этот грохочущий, раскачивающийся из стороны в сторону поезд, пол которого был усыпан мусором, а стены измалеваны надписями и рисунками?
Я оказался между двумя бродягами, от которых невыносимо воняло потом, грязью, мочой. Передо мной стояла негритянка в цветастом платье, гордо державшая голову с курчавой шевелюрой, вдоль и поперек изборожденной мелкими проборами. С чувством искреннего облегчения ас Главного управления полиции, Джеймс Бонд с улицы Соссэ, покинул адский вагон и устремился по полным ужаса переходам, в которых сотни пьяниц, шатаясь среди куч мусора, разбитых бутылок и пустых консервных банок, клянчили один или два цента. Насмотревшись на этот кошмар, я все же выбрался на свежий воздух. Теперь-то я узнаю, что из себя представляет «Кардиелло Таверн» на 4-й авеню Бруклина.
XVII
Белоснежный «кадиллак» подчеркивал загар Рокко Мессины, который и без того усиливался розовой рубашкой и костюмом бежевого цвета. Он выглядел как молодой преуспевающий бизнесмен, один из тех, которых уважали в Америке… Что же касается его клички Американец, то не он присвоил ее себе, ее дали ему в Париже! Он с трудом соблюдал ограничение скорости, направляясь по национальному шоссе 535 из Хайстоуна в Нью-Джерси. Часы показывали уже четырнадцать часов тридцать пять минут! Он потерял много времени, проезжая через Вудбридж, потому что оказался за колонной машин туристов, направляющихся в Еврейский мемориальный парк. Педаль газа жгла — ему ногу, но лучше не связываться с дорожной полицией. Однако некоторые участки он прошел на большой скорости: дон Гвидони не любил ждать.
Красавец Рокко обожал свой новенький «кадиллак» с открывающимся верхом. Это была прекрасная машина! Впрочем, он любил все американское. Ни одна машина, пожалуй, не могла превзойти «кадиллак» по комфорту и звукоизоляции салона. На поворотах он был, правда, несколько тяжеловат, но на всей Сицилии ни у кого не было такой машины. Достаточно было легкого движения ноги, чтобы мотор всего за несколько секунд развил максимальную скорость. Иногда у него было впечатление, что машина сейчас взлетит под ровный гул восьми цилиндров. Рокко откровенно рассмеялся, когда увидел кучу металлолома на колесах, иначе нельзя было назвать то, на чем Лангуст отвез его в аэропорт Орли… Как же солидный Франсис позволил себе сесть за руль этого допотопного «рено»? Конечно, это его личное дело, но Рокко бы на его месте… Однако Лангуст был неплохой малый и мотался на своей старой тачке, наверное, чтобы не привлекать внимания полиции. Главное то, что Рокко, срочно вернувшийся из Медана, наскочил на него в подземном гараже здания на улице Сюше. Он появился так внезапно, что Франсис, несмотря на полноту, славящийся хорошей реакцией, был застигнут врасплох.