Я только кивнул, обалдевший от неожиданного счастья.
— Ты же велел ни с кем не ходить, — усмехнулась она. — Тогда сам со мной гуляй. Не могу же я дома сидеть с утра до ночи.
— Ага, — кивнул я. — А куда?
— На кирпичный.
Дема присвистнул сзади. У меня тоже екнуло сердце.
— Спорим, что струсишь? — сказала Танька, не дожидаясь ответа.
— Я?! На что спорим?
— На американку.
Я совсем обалдел. Но Танька, кажется, не шутила.
— Любое желание? — уточнил я.
— Любое желание.
— Любое?! — со значением спросил я.
— Любое, — подтвердила Танька. — Я свое могу сразу сказать: если я выиграю — ты ко мне больше не подойдешь.
— Пошли! — сказал я. — Подожди только…
Я огляделся в мастерской и сунул в карман тяжелое зубило.
— Ты что, Коляда! — выпучив глаза, прошептал Дема. — Не ходи, убьют!
Я молча вышел, и мы с Танькой на пионерском расстоянии двинулись к кирпичному.
— Коляда! — заметался Дема. — Я за нашими побежал! — и он дернул в другом направлении.
Мы медленно шагали по немощеным улицам «кирпички». Я бесшабашно поглядывал на Таньку и косил в сторону сумасшедшими глазами. Я еще надеялся на чудо. Господи, добрый дедушка на облаке — ведь бывают же иногда на свете чудеса! Пронесло же меня пьяного!
Но навстречу из переулка вышли два пацана и встали, как вкопанные, увидав нас. Один тотчас умчался, второй, поотстав, двинул за нами.
— Обними меня, — приказала Танька. Я осторожно положил ладонь ей на спину, но она по-хозяйски забросила мою руку себе на плечи и тесно прижалась.
Когда я снова оглянулся, сзади неспешно пылили уже человек пятнадцать — сунув пальцы в мелкие карманы клещей, зажав папироски в зубах и ухмыляясь.
Мы сделали полный круг по «кирпичке» и вышли к пустырю у железной дороги. Здесь нас поджидали остальные во главе с Кочетом. Мы с Танькой остановились, пацаны сзади подтянулись ближе — кольцо вокруг нас замкнулось.
— Слепень! — не оборачиваясь, окликнул Кочет подручного. — С каких это пор железнодорожные гуляют по нашему району? Да еще с нашими девками?
— Ты не заблудился, Коляда? — хихикнул Слепень.
— Не ссы в компот — там повар ноги моет! — ответил я. — Предупреждаю: бью только два раза — раз в лоб, другой по крышке гроба!
Танька, как положено, молчала, пока мы толковали. Похоже, она уже жалела, что втянула меня в эту историю, но было поздно. «Кирпичные» ухмыляясь, разом двинулись на меня, но тут сзади послышался дружный топот. Дема не подкачал — наши подоспели вовремя.
«Кирпичные» расступились, и наши выстроились у меня за спиной. Опять пошло толковище.
— Куда спешим, болты мазутные? — крикнул Слепень.
— Это кто же воняет? — Петька-Черный зажал нос и огляделся. — А, это ты, муха навозная? Все говно съел, на завтрак не заначил?
Так они перекрикивались через нас с Танькой.
— Это кто там такой шустрый? — прищурился Кочет. — Это ты, Черный? Иди сюда — станешь красный!
— Спешу, но сильно опаздываю!.. Что, опять все на одного?
— Зачем? — нехотя ответил Кочет. — Все по закону: пускай дерется с каждым по очереди, кто предьявит!.. Ну? — Кочет оглядел своих. — Кто предъявляет?
— Уйди, — я оттолкнул Таньку, снял пиджак, чтобы не испачкать, и ждал.
«Кирпичные» переглядывались: одеты все были, как и наши, уже для танцев — в парадные, тугие на жопе клеши, начищенные штиблеты и новые рубахи — не раздеваться же догола. Одно дело — отметелить меня всей кодлой, другое — драться всерьез. Драка была не ко времени, но и расходиться тоже было глупо.
— На Таньку, что ли, предъявлять? — нехотя сказал кто-то. — Да ну ее…
— Коляда же трехнутый, как братан, — поддержал другой. — Потом с самопалом прибежит…
Толковище затягивалось. У меня уже спину сводило от напряжения. Вдали раздался паровозный гудок.
— А пускай под поезд ляжет! — крикнул Слепень. — Обоссытся во все штаны!
— Ну, в натуре! — оживились «кирпичные». — Пускай ляжет!
— Ладно, — решил Кочет. — Коляда! Не забздишь — уйдешь по-хорошему!
— Как — под поезд? — не понял я.
— Увидишь, — ухмыльнулся Кочет. — Пошли!
Все быстро двинулись вдоль путей — «кирпичные» и наши в две колонны, а мы с Танькой посередине, как молодогвардейцы, которых ведут на расстрел.
Там, где из-под рельсов была выдернута шпала, Кочет остановился.
— Залезай!
Я неуверенно глянул на узкую щель под рельсами:
— Прогнется — не раздавит?
— Не знаю, не знаю, — хихикнул Слепень. — Это уж как повезет.
— Лезь, не телись. Скорый идет, — сказал Кочет.
Издалека приближался шум состава. Я посмотрел на Таньку. Она чуть заметно кивнула. Я протиснулся под рельс ногами вперед и лег лицом вверх поперек пути, только голова осталась торчать сбоку.