— В путеводителе в моем номере отеля говорится о том, что в Глейне есть средневековая церковь. Может быть, я поеду туда завтра. — Морган вздохнула, закрыв глаза. — Мне просто нужно с ним поговорить. Разве это так много, что Вселенная не дает мне этого сделать?
Я вырос в Сиэтле. Всякий раз, когда белые девушки в возрасте двадцати лет говорили о Вселенной, я знал, что разговор будет не простым.
— Отправляйся в церковь, Морган. Сделай несколько снимков для мамы и твоего отца. Держу пари к тому времени, как ты вернешься, Колчестер вернется с патрулирования, и ты сможешь с ним поговорить, и протащить его в свой номер для нескольких сессий шлепанья.
Морган взглянула на меня резким взглядом, но не ответила.
И когда я поцеловал ее на прощание, я и понятия не имел, что в следующий раз, когда ее увижу, она будет в окружении пламени истекать кровью из-за карпатской пули.
ГЛАВА 7
Эмбри
Настоящее
Я планировал работать в одиночестве, но когда добираюсь до небольшого аэропорта, меня встречает молодая латиноамериканская женщина с эффектной стрижкой и с мужчиной, настолько дорогим и знакомым, что я подбегаю прямо к нему и заключаю в медвежьи объятия.
— Персиваль Ву, — говорю я, отстранившись и сжимая его плечо.
— Мистер вице-президент, — говорит Ву, его улыбка искренняя и только немного дразнящая.
— Последнее, что я слышал, что ты был в Иордании, занимаясь какими-то таинственными вещами, — говорю я.
После окончания войны Ву присоединился к ЦРУ, став одним из тех агентов, которых в тех сводках для брифингов, которые я получал каждое утро, идентифицировали только по номеру и кодовыми именам.
— Только два дня назад вернулся домой в Чикаго. Когда я услышал, что похитили миссис Колчестер, то сразу же вызвался добровольцем.
Ладно, поверю. Хотя я настроился, что справлюсь один, но присутствие Ву повлияло положительно. Я чувствую себя в безопасности, когда он прикрывает мою спину, согретый его верностью.
— Прямо, как и в старые добрые времена, верно?
Он улыбается.
— Будем надеяться, что будет немного легче. И могу ли я представить тебе агента Гарета? Она новенькая в агентстве, но довольно уникальная. Специализируется на ситуациях с заложниками, вроде той, с которой мы столкнулись сейчас.
— И как бы вы охарактеризовали ситуацию? — спрашиваю я их обоих, после быстрого рукопожатия с Гарет.
В моей голове вспыхивает образ Грир в милости Мелваса, и я засовываю свою трясущуюся руку в карман. Я хочу его убить. Мне так ужасно хочется его убить, что я не могу этого дождаться.
— Об этой ситуации никто не знает никто, за исключением узкого круга людей, — ровно говорит она, врываясь в мои мысли. Мы идем к ожидающему нас маленькому самолету. — Это классифицируется как ситуация первостепенной важности, и значит, что у нас ограниченные инструменты воздействия, но больше возможностей. Я объясню подробней, когда мы попадаем на борт.
— И куда мы летим?
— В Ньюпорт. В частности, в сарай для лодок.
Я смотрю на нее, и она добавляет:
— Поверьте. Все обретет смысл. В самолете мы все подробно обсудим.
До лодочного сарая мы добираемся слишком поздно. Понимаю это в ту минуту, когда ступаю ногой на тропинку, ведущую из леса к дому. Мы обыскиваем сарай, док и сам темный дом, величественно внушительный даже в тусклом закате. Там нет Грир, и там не скрываются никакие зловещие карпатцы. Там также нет и лодки, но есть явные свидетельства повреждения. Разбросанные весла, царапины, мокрая древесина. Словно кто-то боролся, чтобы не попасть на лодку.
Я чертовски рассержен. В ярости от мысли, что кто-то поднял руку на мою Грир, маленькую принцессу Эша, мою королеву. Трясусь от ярости при мысли о веревке на ее коже, клейкой ленте на ее рту и еще чего-то похуже…
Я смотрю на эти царапины, желая, чтобы замедлилось биение моего сердца. Впервые за многие годы я скучаю по своему M4. Скучаю по своему глоку. В течение многих лет я не чувствовал себя солдатом настолько остро, но сейчас, с этим праведным гневом, этим реальным страхом, мой мозг галлонами выбрасывает адреналин в кровь, — я мог бы вернуться в Карпатию и свернуть горы.
— Мы к этому были готовы, — говорит Гарет, прерывая мои мысли, медленно засовывая пистолет в кобуру и снова застегивая пиджак. — Была возможность, что мы их упустим.
Я оглядываюсь назад на особняк Корбеников, тот, который принадлежит родителям Абилин Корбеник, тете и дяде Грир. Вспоминаю о телефонных записях, которые Гарет и Ву показали мне в самолете; это Абилин написала Грир сообщения посреди ночи и заманила ее в вестибюль. Думаю о незамедлительных действиях, которые предпринял Мерлин, пока мы были в воздухе, найдя все объекты собственности, к которым у Абилин был доступ, и исключив все, кроме этого.