Не знаю. Я слишком дефектный, слишком испорченный, слишком эгоистичный и не очень-то чувствую раскаяние по этому поводу. Я не заслуживаю ни радости, ни пляжа, ни Нового Камелота.
Я заслуживаю дерьмовое фальшивое свидание. Вот чего я заслуживаю.
Я не заморачиваюсь над тем, чтобы написать Трист, есть ли разница между молодоженами, ведущими себя хорошо, и мной ведущим себя так же — они хотят быть вместе, им не нужно притворяться, — но все-таки, посылаю СМС Эшу, спрашивая, как прошла их поездка на юг, купилась ли пресса на историю, что они сорвали завесу со своего медового месяца с несколькими днями на Багамах, проведя целую неделю в затворничестве в Кемп-Дэвид.
Эш: Они купились, и поездка прошла хорошо. Было бы лучше с тобой. Мы скучаем по тебе.
Я начинаю печатать «Я тоже по вам скучаю», но потом останавливаюсь. Не знаю, почему, может быть из-за того беззаботного фото, или, возможно, из-за воспоминаний о том, как мы в последний раз были вместе, из-за этой мощной связи, которая была между Эш и Грир, когда мы трахались. Он точно знал, что ей нужно, а потом она плакала в его объятиях. Эш заботился о ней, а то, как он обращался с ее телом и разумом, при сравнении, делало дилетантской и неуклюжей мою маленькую сцену в Карпатии.
Как я могу соперничать за любовь Грир с таким человеком? С королем?
И как я могу соперничать за любовь Эша, когда он, наконец-то, имеет то, что всегда хотел, — человека, который по-настоящему покорен и гибок, которого не нужно уговаривать или принуждать к тому, чтобы стоять на коленях или служить? Независимо от того, насколько в конечном итоге мне все нравится, и, как сильно мы оба наслаждаемся борьбой, Грир всегда будет лучше ему подходить. С ней ему будет легче.
Я глубоко вздохнул.
Я: Какие-нибудь новости из Карпатии? От Мелваса?
Пауза. Интересно, было ли ему больно, что я не ответил чем-то более эмоциональным, поделился ли он этим с Грир.
Он уже должен привыкнуть к тому, что я его разочаровываю. Я достаточно долго это делал.
Наконец приходит:
Эш: Их пропагандистская машина, кажется, шевелится, но ничего конкретного и никакого движения войск. Мелвас остается в том доме, где удерживал Грир.
Хотелось бы, чтобы мы могли сбросить на него бомбу прямо сейчас, снести этот дом — и его хозяина-недочеловека — с лица земли. Но мы не можем, и новый договор Запада с Карпатией прямо запрещает наступательные военные действия, если Карпатия не нападет первой. Мелвас не может вести войну за свой потерянный «приз», хотя мне бы очень хотелось, чтобы он попытался, тогда мы могли бы его уничтожить.
На экране телефона появляются три точки, затем исчезают, словно Эш хочет что-то сказать, но затем отказывается от этой мысли. Потом точки появляются снова.
Эш: Мы обнаружили следы чужого вредоносного ПО на ноутбуке Грир. Похоже, что у него карпатское происхождение, хотя мы пока не знаем точно. Но нам известно, что оно было установлено несколько дней назад… после того, как она вернулась.
Начинаю дрожать от ярости из-за беспокойства, когда печатаю в ответ:
Я: Для него это не конец, Эш. Он одержим ею, и снова попытается ее похитить.
Эш: Я не предоставлю ему такого шанса.
Я слышу в голове его твердый голос, пока читаю эти слова.
Когда кладу свой телефон, руки все еще трясутся. Неужели, Эш не видит, что этот шанс не имеет для Мелваса значения? В первый раз они прошли мимо Секретной службы, чтобы ее похитить, почему я должен верить, что сейчас она в большей безопасности? Он не видел, как она находилась в ловушке у этого монстра, не видел на ее лице выражения мрачного смирения, не понимал, что она лишь чудом избежала зверства по отношению к себе.