— Именно.
— Значит он обедал внизу, в большой столовой?
— Да, с какой-то дамой.
— С дамой?
Сыщик и инспектор переглянулись.
— Не знаете ли вы наружности этой дамы? — спросил Ник Картер.
— Знаю. Официант описал мне ее. По его словам, она была дивно красива, у нее были роскошные, темные волосы, слегка рыжеватого оттенка, прелестные голубые глаза и очень звучный голос. Она стройна, выше среднего роста, одета изящно, причем носит много дорогих украшений.
— Не заметил ли этот официант еще чего-нибудь?
— Он только еще сказал, что ему постоянно казалось, будто эта дама боится появления какого-то третьего лица.
— Вероятно, это она боялась своей совести, так как она хорошо знала, что за ней никто не наблюдает, — заметил Ник Картер, — а в общем официант довольно метко описал Диану Кранстон. Имеете еще что-нибудь сказать, Фергюсон?
— Да, мистер Картер. Дело в том, что эта дама проживает здесь, в этой же гостинице.
— Что такое?!
Оба, и сыщик и инспектор вскочили, как ужаленные.
— Да, она проживала здесь в гостинице, — подтвердил Фергюсон, — а вчера вечером расплатилась по счету и сегодня утром уехала.
— Погодите-ка Фергюсон, — прервал его Ник Картер, — не знаете ли вы, как зовут эту даму?
— Она записана в книгу приезжих: миссис Мабель Калловей.
— Значит, сегодня утром она уехала из гостиницы. Куда именно?
— На большой вокзал Центральной железной дороги. Больше мне ничего не удалось узнать.
— Долго ли она проживала здесь в гостинице?
— Ровно неделю.
— Ну что ты скажешь на это, друг мой Джордж? — обратился сыщик к инспектору.
— Да что сказать? Диана Кранстон остановилась в «Мамонтовой» гостинице и проживала здесь все время, пока находилась в Нью-Йорке. Это неоспоримый факт, — ответил Мак-Глусски.
— Но я ведь знаю наверное, что это вовсе не факт. Она под своей настоящей фамилией остановилась в «Голландской» гостинице. Неужели же мы ошибаемся в наших догадках? Пожалуй, приходится думать, что убийство совершено неизвестным нам лицом.
— Извините, господа, что я вас прерываю, — вмешался Фергюсон, — вы позволите мне сказать еще кое-что?
— Понятно. Говорите скорее.
— Несколько дней тому назад тот же официант по поручению той же дамы передал моему хозяину письмо. Меня тогда дома не было и я узнал об этом только теперь. Официант еще говорит, что тогда он на портрете в библиотечной комнате узнал миссис Калловей, именно ту самую даму, которая дала ему письмо и которая вчера ужинала в общем зале с моим хозяином.
— Не ошибается ли он? — возразил Ник Картер.
— Он говорит, что в любое время может принять присягу в том, что на картине была изображена именно эта самая дама.
— В таком случае это послужит неопровержимым доказательством основательности моих подозрений, — произнес Ник Картер с довольным видом.
Мак-Глусски кивнул головой в знак согласия.
Кто-то постучал в дверь, и в комнату вошел полицейский врач в сопровождении нескольких полицейских чинов.
Ник Картер и Мак-Глусски сообщили врачу о результате произведенного ими осмотра и вышли из комнаты.
Выйдя вместе с Ником Картером в подъезд огромной гостиницы, Мак-Глусски сказал:
— Могу только снова повторить: как бы основательны ни были твои подозрения, ты не можешь создать обвинения, так как не имеешь никаких фактических доказательств. Ни один судья не выдаст тебе приказа об аресте Дианы Кранстон на основании твоих соображений.
— Да, ты прав, — согласился сыщик.
— А что ты теперь намерен делать?
— То же самое, что делаю всегда в таких случаях: не смущаясь ничем, буду искать и выслеживать, пока найду не только преступников, но и достаточно веские доказательства. Надеюсь, что Дик сегодня даст о себе знать, и своими известиями облегчить мне работу.
— Для нашей прессы, падкой до всяких сенсаций, этот случай представляет большой интерес.
— Пусть пишут, что хотят, мы им запретить этого не можем. Весьма возможно, что таинственная завеса, которой прикрыто это происшествие, поднимется не скоро, разве только, если мне удастся уличить убийцу еще раньше, чем я теперь и сам надеюсь. А затем я, попрошу тебя, Джордж, вот о чем: пусть твои подчиненные займутся этим делом в обычном порядке, как будто мы с тобой ничего не знаем.
— Ладно, будет исполнено. Надеюсь, ты не оставишь меня без известий о дальнейшем ходе дела?
— Само собою разумеется.
Когда Ник Картер явился к себе домой, он увидал, что отсутствовал целых пять часов.
Он вышел из дома около одиннадцати, а теперь было уже четыре.
Ник Картер был весьма удивлен, когда увидел на лестнице Иосифа, который, очевидно, был в сильном волнении.
— Что случилось, Иосиф? — спросил Ник Картер, быстро поднимаясь наверх.
— Не знаю. Знаю только, что с мистером Диком случилось что-то неладное, — пролепетал Иосиф, весь бледный, и дрожа всем телом.
— Что с ним случилось?
Ник Картер вошел в свой рабочий кабинет вместе с Иосифом.
— А теперь расскажи спокойно, в чем дело, — обратился он к лакею.
— Оно пришло — по телефону…
— Что пришло по телефону? Говори ясней.
— Известие о мистере Дике.
— Ну, да говори же скорее.
— Раздался звонок телефона, какой-то особенно резкий, как мне показалось. Я подскочил к аппарату, полагая, что звоните вы.
— Ну, и что же? Оказалось, что звонил Дик?
— Да, он самый. Я хорошо узнал его голос и запомнил каждое его слово.
— Повтори мне все его слова, Иосиф. Неужели ты не видишь, что я сгораю от нетерпения?
— Мистер Дик крикнул что-то, как мне показалось, болезненным голосом. Затем он простонал: «Иди немедленно сюда. Я не ложусь в…», и больше он ничего не мог сказать. Но вслед за этим я еще расслышал глухой звук страшного удара, а затем мне показалось, что кто-то упал на пол. Можно было подумать, что кто-то застал мистера Дика за телефоном и ударил его дубинкой или чем-нибудь в этом роде.
— Сколько времени прошло с момента этого сообщения? — спросил Ник Картер.
— Не больше получаса.
— После этого никто не звонил сюда?
— Нет, мистер Картер.
Сыщик тотчас же подошел к телефону и вызвал центральную станцию.
— Около получаса тому назад кто-то вызывал мой номер. Не можете ли вы установить в течение ближайших тридцати минут, откуда именно последовал этот вызов? К билету в пятьдесят долларов я присоединю искреннюю благодарность. Да, да, это говорю я, Ник Картер.
Повесив трубку на место, он обратился опять к Иосифу и спросил:
— Где Тен-Итси?
— Вышел, не сказав, куда. Он ушел вскоре после вас, и после этого я его уже не видел.
— А куда девался Патси?
— Вышел приблизительно в то же время.
— И не вернулся еще?
— Нет.
— Экая досада, — пробормотал Ник Картер, — Иды тоже дома нет.
Он стал ходить взад и вперед по комнате; вдруг раздался звонок телефона.
— Ну что? — спросил он, чуть не сорвав трубку с крючка.
— Вы спрашивали, мистер Картер, откуда к вам звонили: вас вызывали из «Мамонтовой» гостиницы.
— Быть не может! — воскликнул Ник Картер, вне себя от изумления, — и вы не ошибаетесь, барышня?
— Нет, мистер Картер.
— Вряд ли вы сумеете мне сказать, был ли соединен главный аппарат гостиницы с одной из комнат или с одним из домашних аппаратов внизу в вестибюле гостиницы?
— И это могу вам сказать: я знаю, что вас вызывали не из вестибюля.
— Откуда вы это знаете?
— Видите ли, если бы вас вызвали из вестибюля, то дежурный швейцар сделал бы отметку в расчетной книжке. Между тем я справлялась, и мне сказали, что такой отметки нет.
— Откуда же меня могли вызвать?
— Либо из одной из комнат, либо по частному аппарату из одной из контор гостиницы.
— Ага, понимаю. Очень вам благодарен. Сегодня же получите обещанную награду. Вот что я еще хотел сказать: будьте любезны, всегда отмечать номер, откуда меня вызывают: при спешных делах это сбережет мне много времени. А я позволю себе вознаградить вас за ваш труд особо. Прощайте.