Гвиннет неожиданно спросила:
- Как вы думаете, а доктор Макнаб знает? Ну, о Виктории и Танкреди?
- Полагаю, догадывается.
- Но что же, ради всего святого, вы считаете, мы можем сделать? спросила Катриона.
Ответа на ее вопрос не последовало.
***
Наступил вечер вторника. Похороны были назначены на полдень следующего дня.
- Теперь вы можете, собственно говоря, ехать, - сказала за ужином Виктория.
Подруги не видели Викторию почти весь день: она провела большую часть времени в библиотеке, и никто не осмелился ее беспокоить.
Теперь Виктория сидела на резном дубовом стуле во главе двадцатифутового обеденного стола. На ней было рубиново-красное длинное платье, волосы аккуратно заколоты на затылке. Выглядела Виктория царственно, отчужденно и строго.
- Очень мило, что вы приехали. Не думайте, что я не оценила вашего поступка, но завтра все закончится. Вам нет более нужды оставаться в Данлевене.
Виктория, разглядывая телячью вырезку, зажаренную с чесноком и розмарином, которую поставила перед ней Кирсти, ковырнула мясо острым, как бритва, ножом с широким лезвием.
Кирсти, принесла блюда из молодой картошки со сливочным маслом, мятой, спаржей и консервированным горошком.
- Как тебе будет угодно, - отозвалась Джесс, как только Кирсти вышла из комнаты. - А как ты? Что вообще собираешься делать?
Джесс чувствовала себя очень неуютно, задавая этот вопрос.
- Еще слишком рано, - сказала она перед ужином Гвин и Катрионе. Нельзя торопить Викторию с ее планами на будущее. Людям порой нужны месяцы, даже годы, чтобы оправиться от подобного потрясения.
- Ты говоришь так, будто Виктория - вдова, - возразила Гвиннет.
- Ну-у-у... - задумалась Джесс. - Так она и есть вдова, разве не так? Даже больше.
- Мы должны, - поддержала Джесс Катриона. - У нас совсем немного времени. Мы пробудем здесь столько, сколько сочтет нужным Виктория, а это будет недолго. В конце концов, мы можем просто попытаться и немного встряхнуть ее, заставить снова думать.
На вопрос Джесс Виктория приподняла изящную бровь.
Джесс показалось, что все они вновь вернулись в Твайнхем - настолько было очевидно превосходство Виктории над ней, Гвин и Катрионой.
- У меня здесь куча дел. - Виктория помолчала. - А вам-то что за забота?
- Ты вернешься в газету? - упорствовала Джесс.
Виктория полила мясо мятным соусом из серебряного кувшинчика в античном стиле.
- Не думаю. Сомневаюсь, чтобы они там жаждали моего возвращения. Я с ними поссорилась.
- Почему?
- Мне больше не нужна газета, - не стала объяснять Виктория. - Все это уже не важно.
- Конечно, у тебя сейчас такое состояние, - посочувствовала Гвиннет. Но не можешь же ты оставаться здесь вечно.
- Почему бы и нет? Здесь мой дом.
- Но - одна?
- Вовсе не одна - Кирсти тоже остается.
- Да, но...
- И я буду слишком занята, чтобы иметь время интересоваться людьми. Я намерена составить каталог всей библиотеки. Знаете, мать так и не смогла закончить эту работу.
А тут ее - на годы.
"Вам нужно увезти отсюда Викторию куда угодно..." - настойчиво просил доктор Макнаб.
Джесс посмотрела на сидевшую во главе стола Викторию и представила себе лицо подруги через несколько лет: запавшие глаза, паутина глубоких морщин, опутавшая узкогубый рот; с годами Виктория станет еще более эксцентричной и нелюдимой, без конца горюющей об утраченной любви, сосредоточенно разглядывающей пыльные порнографические альбомы из библиотеки Скарсдейла.
Джесс отвела взгляд.
- Ну что ж, это - твоя жизнь.
- Благодарю. Я рада, что ты так же смотришь на сей предмет.
"Да, здесь дом Виктории, - размышляла Катриона, - и никто не вправе забрать ее отсюда силой... Но она не должна оставаться в одиночестве, да и Кирсти не вечна".
Словно в поисках совета, Катриона принялась блуждать взглядом по комнате: большая голова лося над камином, высокие окна в глубоких нишах, почерневшие балки потолка, два комплекта рыцарских доспехов, охраняющие арочную дверь, ведущую в холл и, наконец, два выцветших стяга над этой дверью - ратные трофеи предков Скарсдейлов.